Все началось с измены
Шрифт:
– Здравствуйте, Пирс.
Пирс кивнул, хотя сначала удивленно уставился, как и большинство. Ну, подумаешь, рукав порван немного и шляпки нет, что так удивляться-то? Море, служанки нет, могу позволить легкую небрежность в одежде. Так, с арендаторами встретиться. Оранжерею обновить. Школу посетить. В Церковь можно и не заглядывать, пастор сам приедет. Дом в Столице проще снимать, есть достойные варианты, чем постоянно содержать, года через два он мне и не нужен будет, сельская жизнь мелей
– Что вы тут делаете?
– Прогуливаюсь, морской воздух полезен для здоровья.
– Не для вашего.
– Не
Пошла дальше, под надзором. Прогулку это немного омрачило, с каждым кругом лица окружающих становились все мрачней. Это их проблемы. Я гуляю, гуляю я А говорил, зеркала нет. Вон, какой щит прибит, начищен до блеска.
Мамочки, зачем я только разглядела себя в этом щите. Леди всегда должна держать лицо. Даже если часть этого лица в зелено-желтых синяках, часть в свежих, ночью от пола полученных, а часть покраснела от солнца. Продолжаю прогуливаться, улыбаться и держать лицо, даже такое, и потом юрк в каюту.
– Ключ дайте, прогулки на сегодня достаточно.
– Так вы же замечательно выходите через окно. Может так и обратно.
– Не достану.
– Подсажу. И даже могу в случае чего протолкнуть дальше.
– И все же предпочту через дверь.
– Как Леди пожелает,- отвесил поклон, проводил до каюты, открыл дверь, впихнул меня и опять закрыл.
Леди должна быть всегда сдержанной кувшин сильно погнется, если ?
Я была сдержана, кувшин не пострадал, просто голова не явилась. Прождав до полуночи, легла спать, утром проснулась одна, солнце вовсю сияло, а значит, надо привести себя в порядок и совершить променад по палубе. Вода была, кто-то принес, пока я спала.
– Ключ оставил на столе.
– Не видела, - вот не мог об этом написать или разбудить и сказать, дождался, пока я наполовину вылезу из окна.
– Помочь залезть обратно?- с усмешкой уточнил мужний труп.
– Нет уж, лучше помогите вылезти до конца.
– Как хотите.
Вытащил меня быстро, обошлось без порванных мест и падения. Как хорош свежий морской воздух.
– Не советую гулять долго.
– Пропущу совет мимо ушей, погода замечательная, морской воздух полезен для моего здоровья.
– Не всегда морской воздух полезен.
– Для вас может быть,- одарила насмешливым взглядом, через вуаль он должен был его почувствовать.
Пошла дальше, в этот раз легкая вуаль скрывала мое лицо, и от солнца, и от любопытствующих. Лица команды так и были мрачными, словно со вчерашнего дня они забыли сменить выражение.
Морской воздух очень полезен, если в нем нет воды. Через полчаса небо потемнело, волны превратились в нечто страшное и опасное, мое тело бросало от одного борта до другого. Я была совсем не против, когда трупный муж схватил меня и отволок в каюту, сам он вернулся на палубу. Теперь меня бросало от одной стены к другой, пока я не залегла на кровати и не вцепилась в матрас мертвой хваткой, вывалилась я уже только с ним, и мне казалось, что в этот момент корабль перевернулся, но, к счастью, это всего лишь мои фантазии, через полчаса шторм затих. Мы не досчитались двух членов команды, я не слишком о них скорбела. За время знакомства на земле они зарекомендовали себя как нерадивые конюхи, которым нельзя доверить и коров, не то, что лошадей. Остальные тоже по ним
После вчерашней бури ключ так и не нашла, а дверь утром оказалась закрытой, эх, все же жаль, что не приложила его кувшином в ночи. Такие мысли недопустимы для леди, надо их гнать как можно дальше. Умылась. Простое ситцевое платье в мелкий цветочек, опять вуаль, но на палубу уже не так тянуло, сначала не мешало бы узнать, так ли вреден для моего здоровья свежий морской воздух, как вчера.
Села у окна с книжкой, пришлось взять нож для бумаги, что ж делать-то, когда прислуга далеко.
– Он еще и избивает.
– Да как ее бить-то можно, она же Леди, ее тронь, она развалится.
– Ты же сам видел. Бьет.
– Кто?- влезла я в разговор нашего бывшего камердинера и дворецкого.
– Капитан.
– И кого бьет?
– Женщин,- сплюнув, пояснил мне бывший камердинер.
– Вот скотина! И часто бьет?
– Каждый день!- возмутился бывший дворецкий.
– Ой, сволочь!- поддержала я общее негодование.
– А что, тут женщины есть?
– Есть,- подтвердил пират, бывший когда-то камердинером.
– И он их бьет, бедные.
– Так он Вас бьет,- уточнил дворецкий, что сменил почетную работу на пиратство.
– Меня? Вот, гад , - опять возмутилась я. В разговоре главное поддерживать беседу, тогда прослывешь очень приятным в общении человеком.
– Да!- поддержали оба бывших.
– Так он меня никогда не бил. Пальцем не тронул. Вы уверены в информации?
– А синяки?- недоверчиво спросил бывший слуга двери.
– Это я сама, упала неудачно, трижды. Вчера так в шкаф влетела, что опять сини на лице прибавилось.
– Точно не бьет?- прищурившись, спросил прислужник гардероба.
– Точно. Никогда не бил и бить не будет.
Хотя последнее утверждение под вопросом. Но теперь понятно, почему его Милость не хотел выпускать меня на променад.
Мужчины все еще недоверчиво на меня поглядывали.
– Помогите выбраться.
Из трех моих выходов из окна, это был самым приятным. Они так нежно, заботливо меня вытягивали наружу, что я почти не чувствовала дерево рамы, а как они осторожно поставили меня на палубу, да, его Милости еще учиться и учиться.
*А я все же благороднее его. Вот могла бы устроить мятеж, его бы команда за меня побила, а я Д а, благородство мое имя.*
– Минуточку внимания!
Не произвело впечатления, а если так? Чуть не оглохла, большой колокольчик, звук сильный, сразу все обратили внимание.
– Так, - залезла на бочку,- небольшое пояснение. Ваш капитан меня не бил! Синяки на моем лице- череда трагических случайностей, но кулаки Капитана к ней не имеют отношение.
Пришлось отвечать на уточняющие вопросы совсем не бил, или бил, но не сильно, почему не бил, и так далее. Минут пятнадцать команда принимала решение верить мне или нет. Вроде как поверили. Слезла с бочки без происшествий, гордая собой. Может, он скотина и труп, но все же напраслину на него возводить не стоит, никогда не бил. Даже когда ждал у экипажа, дугой на его месте бы точно отдубасил , что скрывать, многие достопочтенные господа любят распускать руки.