Всё началось со скандала
Шрифт:
Бенедикт коротко рассмеялся.
— Разве брак твоих родителей не является аргументом против подобного благоразумного соглашения?
— Но мама всегда утверждала, что любила отца. — Эти слова вырвались у нее с ноткой отчаяния. Если миссис Сент-Клер и любила что-нибудь в своем графе, так это его титул.
Уголок рта Бенедикта изогнулся вверх. В темноте ему хотя бы не приходится следить за выражением лица.
— Предположим, я в это поверил. В страданиях твоей сестры и матери повинны неразделенные чувства.
Бенедикт осекся. В нем бушевали эмоции, перепутавшиеся со словами, но он еще не готов произнести все это вслух, да и она не готова выслушать.
— Бенедикт, я... пожалуйста, не надо больше ни о чем спрашивать.
— Значит, есть что-то еще, помимо Софии и твоей матери, так?
В комнате повисла тишина, нарушаемая только едва слышным дыханием Джулии. Бенедикт ждал ответа, но тишина с каждой секундой ощущалась сильнее и наконец заглушила все звуки дома.
В конце концов, не в силах больше выносить это, он попытался в темноте нащупать Джулию, руки их соприкоснулись, пальцы переплелись, и она не стала сопротивляться.
— Скажи, кто тебя так обидел?
— Никто меня не обижал. Во всяком случае, не в том смысле, который ты вкладываешь. — Она помолчала и сжала его ладонь. — Ты помнишь нашу гувернантку?
Бенедикт смутно припоминал комичную фигуру, ту, над которой они любили подшучивать и которую дурачили.
— Мисс Мизери[4]?
— Мисс Мэллори, — поправила его Джулия со странной горячностью.
— И какое она имеет ко всему этому отношение?
— Она позволила себе влюбиться. — Голос Джулии внезапно сделался глухим. — Мы с Софией не должны были об этом знать, но все равно узнали. Мисс Мэллори всегда краснела и начинала суетиться, когда рядом оказывался Смидерз.
— Смидерз?
— Один из наших лакеев, — пояснила Джулия. — София видела, как они целовались.
— И что, ее за это уволили?
— Нет. — Джулия вздохнула. — Мы ничего не рассказали маме. Даже тогда мы знали, что она не поймет. Мисс Мэллори была из хорошей семьи, а лакей стоял гораздо ниже ее.
— Уж, наверное, она не вышла за него замуж?
Джулия покачала головой, он этого не видел, но почувствовал.
— Думаю, что чувства Смидерза были не сильны. Тем летом он ушел от нас и женился на какой-то деревенской девушке, а мисс Мэллори... мисс Мэллори... она...
— Что она?
— Выпила слишком много настойки опия.
Бенедикт положил руку ей на плечо, скользнул ладонью к затылку и прижал голову Джулии к своей груди.
Слава богу, на этот раз она его не оттолкнула. Худшее было еще впереди — он это чувствовал. Бенедикт прижался губами к ее макушке и вдохнул аромат жасмина.
— Ты была еще совсем юной. Как ты узнала?
— Это я ее нашла, когда пошла к ней в комнату. Сейчас даже не помню зачем. Сначала мне показалось, что она спит, только она не... —
У него защемило сердце. Такая малышка, а он, наверное, уже уехал в школу, радовался жизни и ничего не знал. Вряд ли Бенедикт вообще заметил, что у них новая гувернантка, когда вернулся на каникулы. Если бы он знал, то обязательно утешил бы Джулию, так же как она одним своим присутствием облегчала его сердце после смерти родителей. Понимала ли она вообще, что такое смерть, до того как столкнулась с ней?
Бенедикт переступил с ноги на ногу и крепче прижал ее к себе.
— А София знала... знает?
— Мама запретила ей рассказывать.
Странно, что Джулия послушалась в те времена, когда повиновение было вовсе не в ее характере. Должно быть, даже ребенком Джулия понимала, что София куда более ранима, когда речь идет о делах сердечных. Да только это означало, что свою ношу ей пришлось нести совсем одной.
Джулия ни с кем не могла поделиться своим новым знанием — влюбленный человек может дойти до такой крайности, что боль становится невыносимой и вынуждает расставаться с жизнью.
— Ты хоть кому-нибудь рассказывала об этом?
— Мама запретила говорить на эту тему даже с ней. Нельзя было допустить, чтобы просочились слухи о том, что она наняла для присмотра за дочерьми такую неуравновешенную особу. Разве такое воспитание помогло бы нам поймать подходящих мужей?
— Да к дьяволу подходящих мужей! Тебе необходимо было поделиться с кем-нибудь, а не держать это в себе. — Бенедикт провел кончиками пальцев от ее уха к подбородку. — Никто не должен нести такое бремя в одиночку.
— Но ты же видишь, к чему привели чувства мисс Мэллори к Смидерзу?
— Неразделенные чувства, — настойчиво повторил Бенедикт. — Это совсем другое.
Джулия вырвалась из объятий и отпрянула от него.
— Не проси меня о большем, что я могу дать, Я никогда не видела, чтобы любовь приносила людям счастье. Так называемые светские браки по любви с годами пропитывались холодом. Ты и сам это видел. Вот, к примеру, наш принц-регент, вынужденный жениться на женщине, которую терпеть не может, хотя все знают, что он любил миссис Фицхерберт? Но даже такая страсть была недолгой.
— Значит, он любил ее не по-настоящему.
— Я не могу ответить на подобные чувства, во мне этого нет, — настойчиво повторила Джулия, — Ты услышал объяснение, теперь позволь уйти.
— Еще ничего не закончено, — прорычал Бенедикт.
— Боюсь, что закончено. — Джулия взялась за дверную ручку и потянула. — Спокойной ночи, милорд.
Она вышла, закрыв за собой дверь. Щелчок замка громким эхом отозвался у него в ушах, возвещая об уходе Джулии, а каждое холодное, официальное слово превратилось в гвоздь, забитый в сердце.