Всё не случайно
Шрифт:
Глава 12
На работе дела идут в гору. Выручка растёт в обоих заведениях, и я делаю всё возможное для этого. Реклама, новые предложения — отдел маркетинга в моём лице в восторге. На работе мы почти не встречаемся. Тимур занимается другой работой.
Если пересекаемся, то сохраняем серьёзный настрой и дистанцию. Но вот в кабинете...
— Виктория Андреевна, вас зовёт Тимур Рустамович.
Удивлённо вскинув брови, сразу направляюсь в кабинет.
—
— Закрой на ключ, — твёрдо просит парень, а в глазах смешинки плещутся.
Я без вопросов закрываю, а спиной уже ощущаю его мерно вздымающуюся грудь.
Горячие губы целуют сзади шею, а потом меня плавно поворачивают:
— Если ты будешь так одеваться на работу, — якобы угрожающе, но улыбаясь, произносит Тима. — Я буду постоянно вызывать тебя на ковёр.
— Ты хотел сказать на стол или кожаный диван? — весело заигрываю. А что не так с моим нарядом? Ну да, юбка короткая, каблуки, водолазка просвечивающая слегка. Но ткань же прикрывает, где надо.
Он чмокает меня в губы, перемещая меня на стол. Что ж, стол так стол. Я попутно начинаю расстёгивать пуговицы на рубашке. Тимур одной рукой поглаживает ногу под юбкой, вторая покоится на пояснице.
— Как хорошо, что Никите ничего подобного не досталось. Я когда тебя там увидел и услышал, что он говорит о тебе — сразу захотел клуб этот чёртов подорвать, — признаётся. Могу представить, что ему говорил Сёмин. После увольнения он меня не беспокоил. Расчёта я не требовала, для меня главным было, чтобы просто в покое оставил.
— Им всем доставалось только облизываться, — отшучиваюсь. — Ну и рука в помощь.
Тима впивается в губы, словно пытается поставить печать. Глубоко, чувственно, грубо. Всё смешивается в одно.
С ним мне плевать на все правила и условности. Ну и что, что мы сейчас на работе? Подумаешь, занимаемся сексом прямо на столе.
Когда Тимур заканчивает, уперев руки в стол, а я обнимаю его, сцепив руки за спиной и уткнувшись подбородком в плечо, я всё же подмечаю:
— Ты плохо на меня влияешь.
— Да? — удивлённо спрашивает Тим. — А я думал, наоборот, хорошо.
— Мне — да, — усмехаюсь. — А влияешь плохо.
— Я твой начальник, — говорит серьёзно. — Я должен влиять на тебя. И, кстати, кому всем приходилось облизываться?
— Всем желающим, — уклончиво отмечаю.
— Пусть дальше облизываются, не отдам, — а вот это уже без тени смеха. Точно не отдаст. Не то чтобы я против.
Просто молчу в ответ. Зачем портить момент?
Однако, его всё равно портят, так как это мы устроили себе перерыв, а работа зовёт.
Когда мы приводим себя в порядок, я уточняю у Тимура, приедет ли он сегодня.
— Сегодня не смогу,
Скрываю своё расстройство за шуткой:
— То есть, ты сам не сказал об этом Руслану, и теперь я буду слушать обиженный бубнеж твоего сына?
— Да нет, — смеётся, обнимая за плечи. — Я просто вот только узнал.
— Ну конечно, так я и поверила. Ладно, тогда у мамы останемся сегодня ночевать.
После череды приятных поцелуев я всё же покидаю кабинет.
После работы заезжаю за продуктами для мамы. Хоть она каждый раз и отнекивается, я всё равно везу. Заодно и ужин приготовим.
— Вика, девочка моя, ну зачем? Я ведь просила, — ожидаемо.
— Затем, — смеюсь. — Ужин будем готовить. У тебя сегодня можно остаться?
— Конечно, зачем ты спрашиваешь? Я всегда вам рада.
— Мама, — бежит Руслан.
— Привет, сынок. Как дела?
— Холошо.
— Сегодня у бабушки останемся, ладно?
— Ура! — бабушка нам позволяла всё, поэтому мы её очень любили. — А папа тоже приедет?
— Нет, малыш. Папа уехал по работе.
— А почему он мне не сказал? — расстроенно спрашивает.
— Он поздно узнал. Не успел, малыш. Завтра уже приедет. Будешь помогать нам ужин готовить?
— Ладно, — все ещё расстроен, но уже заинтересован.
Весело проводим время за приготовлением. Руслан у нас дегустатор. Особенно ему нравится брать на пробу крем для торта. Когда он весь угваздался этим кремом, который стекает по подбородку на пол, я делаю фото и отправляю его Тимуру.
Уже ночью, когда Руслан спит, мы с мамой болтаем о жизни.
— Как Анюта? — беспокоится.
— Врач говорит, что всё более-менее хорошо, но лежать ещё придётся, — даже разрешил посещение, но я схожу сама. Боюсь, Аня начнёт давить на жалость, а мама больше расстроится.
— Ну хорошо, главное, чтобы ей лучше стало, и она дурь эту бросила. Как Тимур? Я смотрю, Руслан к нему прикипел.
— Да, — улыбаюсь. Во мне не было ревности на это. Сыну не хватало присутствия отца, не удивительно, что он так его ждёт и расстраивается. — Мы без папы вообще не можем. Да и Тима без него тоже.
— А у вас как? Я же вижу, что глазки, вроде, сияют, но и грусть никуда не делась.
— Не знаю, мам. Мы это не обсуждали. Я просто боюсь, что он снова пропадёт. А он очень нужен Руслану... и мне тоже нужен. Идёт, как идёт. Я не могу его отпустить. Хоть это и неправильно, но я согласна на всё, что он предложит. На любые его условия.
— А если он сам уйдёт?
— Я держать не стану. Значит, мы останемся родителями Руслана, и всё.
— А сможешь? — я знаю, что мама не просто так спрашивает, она переживает.