Все по-настоящему

Кэмерон Челси М.

– Спасибо, Хейз, – говорю я, забирая упаковку сыра и кладя ее на стойку вместе с остальными продуктами.

– Помощь нужна?

Хейзл подходит ко мне сзади, кладет подбородок на плечо и заглядывает в стоящие на печке кастрюли и сковородки, над которыми я колдую. Зуб даю, в последний раз ее чистили в районе Второй мировой войны. Об этом я позже позабочусь. Ну, или кто-то другой, потому что мы с Джеттом собираемся поссориться.

– М-м, не могла бы ты закончить с цыпленком? Просто налей на тот противень немного масла и следи, чтобы

не сгорел.

Для Хейзл задание в самый раз. Я раньше думала, что люди, которые не умеют готовить, просто лентяи и хотят, чтобы за них всю работу делали другие, но потом я познакомилась с Хейзл и поняла, что умение готовить – это такой же навык, как любой другой: одни в нем сильны, другие – нет.

Каким-то образом, с моей помощью, Хейзл умудряется не сжечь цыпленка, а паста просто идеальна – лимона и чеснока в ней как раз столько, сколько нужно, но не слишком много. Парни трудятся не покладая рук, и не успеваю я оглянуться, как обед сервирован, и мы садимся за стол, уставленный разномастными тарелками (на некоторых даже пивные логотипы есть).

Посреди ужина Джетт слегка толкает меня ногой под столом, пока Хавьер и Хейзл напропалую флиртуют друг с другом.

– Ты вчера ночью разговаривала во сне, – беззаботно, словно невзначай, говорит Джетт.

– Понятия не имею, о чем ты, – как и договорено, отвечаю я.

– Ты болтала и болтала. Не думала сходить к кому-нибудь по этому поводу? Это вроде как нервирует.

Как по мне, очевидно, что он лжет. Господи, надеюсь, Хавьер не догадается.

– Ну прости, пожалуйста, что мои неконтролируемые разговоры во сне тебя беспокоят. Может, тогда не стоит приходить ко мне, если тебе это не нравится?

Пытаюсь вложить в мои слова как можно больше яда и ощущение такое, словно я сама его наглоталась. Хреново.

– Слушай, не надо так психовать, я же просто сказал.

Хейзл с Хавьером молча наблюдают за словесным пинг-понгом между мной и Джеттом. Не уверена, кто из нас побеждает. В данной ситуации ощущение, что никто.

– Да мне пофиг. Я по горло сыта тем, что ты меня вечно критикуешь. Если тебе не нравится, как я сплю, ТОГДА НЕ СПИ СО МНОЙ.

Я вскакиваю, швыряю «салфетку» (на самом деле это просто бумажное полотенце) и бросаюсь за сумочкой.

– Извините, я сейчас не в состоянии это выслушивать, – говорю я надтреснутым от эмоций голосом, и мне даже не приходится притворяться.

Слезы, стоящие в глазах, тоже очень настоящие. Не могу даже смотреть на Джетта, пока хватаю пальто и хлопаю дверью. Слышу, как следом выбегает Хейзл, пытаясь меня догнать. Подбегаю к машине и всхлипываю.

БОЖЕ, это оказалось сложнее, чем я думала, а ведь все было не всерьез. Ссориться с Липовым Парнем просто ужасно, доложу я вам. Даже когда ссора липовая. Ощущения у меня вполне настоящие. Очень настоящие. Настолько настоящие, что перехватывает дыхание и слезы наворачиваются.

–

Какого хрена, Шен? Что это было? У тебя что, биполярное расстройство, а я этого никогда не замечала? Или у тебя самый сильный случай ПМС в истории?

Если бы.

– Я просто сейчас не в состоянии его терпеть. Он вел себя как придурок, и я не собираюсь с этим мириться.

Открываю дверь и швыряю сумочку на сидение. Пора включить свои артистические способности на всю катушку. Одно дело липово поссориться. И совсем другое – заставить лучшую подругу и соседку по комнате поверить в это, при том что она тебя прекрасно знает.

– Ну, думаю, мне надо быть с тобой откровенной и сказать, что ты вела себя с ним как засранка. Парень просто пошутил, а ты все неправильно восприняла. Кстати, а он-то почему за тобой не бежит?

Хейзл оглядывается назад, косясь на окна и двери Джетта.

– Пофиг! Ты со мной или нет? Я просто хочу домой. – Бренчу ключами.

– Да, конечно. Можем ехать. Я просто, м-м, хочу прихватить кое-что из еды, если ты не против.

Ну да, бросить тут всю эту пасту и салат и правда как-то отстойно. И торт. Господи боже, торт.

– Торт захвати, – бурчу я. – Он мне понадобится.

Час спустя мы с Хейзл, вооружившись вилками, нацеливаемся на торт-эклер. Звучит гораздо претенциознее, чем есть на самом деле. По существу это просто выложенное слоями галетное печенье с начинкой из ванильного пудинга, залитое сверху огромным количеством шоколадной глазури. Очень вкусно и просто идеально, когда ты в депрессии по поводу Липовой Ссоры с Липовым Парнем.

– Я думала у вас, ребята, все так хорошо идет. Ты казалась счастливой. Просто не понимаю.

Вонзаю вилку в торт и отправляю кусочек в рот. Я очень хочу его съесть, но еще больше хочу, чтобы Хейзл перестала болтать. Мне не хочется об этом разговаривать, так что я ей так и говорю.

– Ладно, хорошо. Не говорим об этом.

Она опускает вилку и включает телевизор. Хорошо. Это меня отвлечет.

Или нет. Первый же канал, который включает Хейз, транслирует «Дрянных девчонок». Ну и каковы, черт бы их побрал, шансы на это?

– Переключи, – выкрикиваю я, и Хейзл, бросив на меня удивленный взгляд, делает, как я прошу.

Пропустив все новостные и спортивные каналы (у меня не то настроение), она доходит до канала, который крутит старые телесериалы. Идет «Предоставьте это Биверу». Хейзл останавливается, и мне даже не приходится ничего ей говорить. Может, мы и очень разные, но странное увлечение сериалами вроде этого у нас общее. Мамочки с идеальными прическами, пылесосящие на каблуках, идеальные дети, еда, едва уловимое женоненавистничество. О, старые добрые времена.