Все по-настоящему
Шрифт:
«Почему?»
Кладу телефон на кровать и жду.
Жду двадцать минут. Чай уже давно остыл, и кружка-медведь сердито зыркает на меня, так что я разворачиваю ее другой стороной, чтобы медведь перестал меня осуждать.
Жду еще полчаса и понимаю, что он не собирается мне отвечать. Так что выключаю свет и ложусь спать.
В холоде и одиночестве.
–
Прямо мне в лицо врезается что-то мягкое, и я открываю глаза.
– Ты еще не проснулась? – орет Хейзл.
Господи Боже!
– Теперь проснулась, – стону я.
Почти всю ночь я металась и крутилась в кровати, пытаясь дотянуться до чего-то непонятного, но так и не сумев это найти. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что к чему.
– Подъем! Мы теряем время.
Что за фигню она несет? Сегодня воскресенье. В воскресенье мы никуда не торопимся.
– Ненормальная, – бурчу я, пытаясь натянуть на голову одеяло, но Хейзл сдергивает его с меня, прыгает на кровать и вплотную приближает свое лицо к моему.
– Мы собираемся заставить тебя забыть о проблемах с парнем, и начнем прямо сейчас. Вставай же!
Прислушавшись, понимаю, что за дверью есть кто-то еще. Серьезно, что, черт побери, происходит?
– Она уже встала? – доносится через дверь крик Кэсс.
– Почти, – орет в ответ Хейзл.
Поверить не могу.
– Давай же, проснись и пой. Ну, по крайней мере, проснись. Петь не обязательно. Можешь вообще не петь, если не хочешь, просто ВСТАВАЙ.
Она снова шмякает меня подушкой по лицу, и моему терпению приходит конец. Выхватываю у нее подушку и наношу ответный удар.
– Вот это моя девочка! – восклицает Хейз, вытягивая меня за руку из постели.
На мне все тот же кружевной комплект. Опустив на него глаза, я невольно вспоминаю прошлую ночь, а я не хочу ее вспоминать. Хейзл сует мне халат, и я надеваю его, постаравшись прикрыть все кружева. Потом она тащит меня в кухню, и неприятные открытия продолжаются. В одну руку мне всучивают пенопластовый стаканчик с кофе, в другую – пончик.
Вся банда в сборе, и все такие бодрые, что аж зубы сводит, но на лицах у всех написано беспокойство. Господи, ощущение, будто кто-то умер.
– Не тормози, – приказывает Хейзл, хлопая в ладоши прямо у меня над ухом.
УБИЛА БЫ! Но вместо этого прихлебываю кофе и чавкаю пончиком.
Либо они хором решили собраться и развеселить меня, кто как может, либо Хейзл им позвонила и тайно все это спланировала. Когда она успела – понятия не имею. Может, прошлой ночью, пока я думала, что она спит, Хейз строчила SMS?
Заканчиваю завтрак под бдительными взорами подруг. Меня не покидает легкое ощущение, словно я в зоопарке. Мне просто хочется, чтобы они вели себя как обычно, но, похоже, я слишком многого прошу.
– Ладно, скажите уже кто-нибудь что-нибудь, или я отправляюсь обратно в кровать, – говорю я, резко поставив чашку на стойку.
– Мы решили, что тебя не помешает немного подбодрить, раз уж ты впервые поссорилась
– Девчонки, мы просто поссорились.
Ну по крайней мере именно так все и было, прежде чем произнеслось стоп-слово. Понятия не имею, как все будет теперь. В смысле, это что, КОНЕЦ? Совсем?
Мне надо поговорить с Джеттом. Не думаю, что SMS чем-то помогут. Надо сделать это с глазу на глаз. Но, наверное, придется отложить встречу, пока эти сучки не продемонстрируют мне весь набор запланированных развлечений.
– Ох, милая, – вздыхает Джордин, еще сильнее, чем обычно, растягивая слова. Похоже, эта особенность проявляется, когда наша южанка кого-то утешает.
Она стискивает меня в объятиях. Надо отдать Джордин должное, обниматься она мастерица. Должно быть, это у южанок в крови, как и успокаивающий голос.
Обнимаю ее в ответ, но расклеиваться не собираюсь. Уж точно не до тех пор, пока не узнаю все наверняка.
Видимо, для того, чтобы избавиться от сердечной боли, нужно пойти в косметический салон и пропитаться химикатами по самую макушку, пока тебе делают маникюр, потом сходить в кино с максимально возможным количеством парней с обнаженной грудью в минуту, а потом во время ланча нажраться от пуза. Не то чтобы мне не нравилось всем этим заниматься, но когда эти развлечения мешают мне увидеться с Джеттом, они меня возмущают. Совсем немножко.
Я пытаюсь веселиться, но выходит как-то не очень. Девчонки стараются как могут, заставляя меня смеяться и подыскивая новых парней, чтобы помочь мне «его забыть».
– Самый быстрый способ кого-то забыть – заменить его кем-то другим. Особенно учитывая то, что он был твоим первым. Ну знаешь. Если все не наладится, – заявляет Дейзи.
– Да мы просто поссорились, – повторяю я.
Девчонки переглядываются с грустными лицами, словно я брежу.
– Ну, ты начала с ним встречаться при не самых лучших обстоятельствах, – замечает Кэсс.
Ага, и чья это вина? Окидываю подруг сердитым взглядом, и у них хватает совести виновато потупиться.
– Мы… – начинает Хейзл, обводит рукой всю честную компанию и вздыхает. – Мы тут разговаривали. Много. И чувствуем себя последними засранками. То, как мы забрали твои ключи и заставили познакомиться с Джеттом… Это было неправильно, и нам очень жаль. Всем нам. Ты так расстроилась, когда с ним поссорилась, и мы чувствуем свою ответственность.
Девчонки кивают в унисон.
Складываю руки на груди. Эти слова следовало сказать давным-давно. А сейчас вроде как слегка поздновато. И теперь, когда они извиняются, я понимаю, как сильно меня все это напрягало в последнее время, и как старательно я закрывала на это глаза, пытаясь не раздувать конфликт. Вот что происходит, когда позволяешь проблеме усугубляться слишком долго.