Все реки текут
Шрифт:
– У меня на пароходе есть шерстяной халат. Я пошлю за ним немедленно, поскольку, мне кажется, я еще не смогу уйти. До сего дня я не представляла себе, как тяжело была больна и чем я обязана вам и мисс Дженет. Я хотела бы от всего сердца поблагодарить вас.
Мисс Рибурн пожала плечами.
– Пожалуйста, не говорите об этом и не благодарите меня. Большую часть всех забот взяла на себя Дженет, во всяком случае я только, как велит Библия, исполняла свой долг перед странником, вошедшем в ворота.
«Совсем как тебя Эстер после моей болезни», – подумала
В течение следующей недели, воспользовавшись все возрастающей близостью с мисс Дженет, которая была гораздо доступнее, чем ее сестра, Дели отважилась расспросить ее о том давнем скандале.
– Миссис Аластер Рибурн очень красива? – спросила она, чувствуя, что переступает границу дозволенного.
– Ну, я бы не назвала ее очень красивой, – сказала мисс Дженет. – В ней не было ни представительности, ни роста, ничего такого. Конечно, я не хочу сказать, что маленькая женщина не может быть красивой – у нее были мелкие черты лица, небольшая нога и странные зеленые глаза. Котенок, называла я ее. И довольно хорошенький при этом. Но, можете себе представить, ее приятные манеры совершенно не трогали Алисию.
– Они не ладили?
– С Элли не так-то легко поладить. А жена Аластера, несмотря на ее мягкость, имела стальные коготки.
– Он очень переживал, когда она уехала? Хотя у них не было детей…
– У Аластера больше страдала гордость, чем сердце. Его мучило, что она уехала с мужланом, как он его называл, она, которую окружали красивые вещи и которой оказывалось самое нежное внимание. А она предпочла какого-то молодца из Лидса с ужасным северным акцентом и, конечно, без всякого понимания живописи и музыки. Я никогда не видела его таким рассерженным. Он сжег ее портреты – студийный и тот, что рисовал сам, выбросил в мусорную кучу одежду, которая осталась после ее бегства, и велел сжечь все, что напоминало о ней.
– Значит, это был ее халат, тот на кресле?
– Алисия не переносит лишних трат. Но все же я не могу понять, почему она хотела, чтобы вы его надели.
– А вы думаете, она сделала это намеренно?
– Да, и он это чувствует. Она знала, что он будет в ярости. Он не выносит, когда ему напоминают о ней. Я только удивляюсь…
Мисс Дженет с любопытством уставилась на Дели, ее довольно длинное лицо перекосилось на одну сторону. Она вытащила носовой платок и быстро вытерла губы, убирая этим жестом всякое выражение со своего и без того невыразительного лица.
– Что же вас удивляет?
– О ничего, ничего… Разве только по какой-то причине она хотела напомнить ему о его первой женитьбе… Алисия очень любит Джеми, – добавила она без всякой связи, явно уходя от разговора.
Дела была озадачена. Может быть, действительно, мисс Рибурн надеялась, что,
– Я глупая старуха, моя дорогая, и позволила своим фантазиям увлечь себя. Хотя… У Элли есть второе зрение. Это шотландская черта. Иногда она знает, что случится с человеком задолго до того, как он сам узнает об этом.
16
«Филадельфия» и баржа стояли в полной праздности ниже пристани, тюки шерсти были уже увезены на грузовиках и сложены на огромных складах вблизи порта. Прибавилось солнечного света, сильно потеплело – больше походило на осень, чем на весну.
Дели напрасно тревожилась о Брентоне и мальчиках. Они очень хорошо справлялись без нее. Брентон полностью полагался на Чарли, а механик каждый день помогал ему с креслом, куда он усаживался, чтобы почувствовать ток крови в своих больных ногах.
Для мальчиков это было чудесное время. Они колесили в шлюпке по озеру, разыскивая лебединые гнезда, и каждый день ранним утром отправлялись на рыбалку – вытаскивали океанскую кефаль, которая в поисках пресной воды как раз здесь заходила в реку.
Гордон рыбачил больше из-за того, что ему нравилось стоять на якоре посреди прозрачной сверкающей солнечными бликами глади озера и видеть четкое отражение береговой линии в воде, а рыбацкий азарт в нем отсутствовал. Алекс был слишком нетерпелив, и когда клев был не очень хорош, он сразу начинал раздражаться. Но если кому-то из них удавалось вытащить рыбу, Алекс был счастлив. Он потрошил рыбу острым ножом и, целиком погружаясь в свое занятие, рассматривал спинной хребет, устройство костей, красную окаемку рыбьих плавников и самое удивительное – глаза. Он испытывал страстный интерес к тому, как они работают, как пригнаны друг к другу, – словно это была замечательная, сложная игрушка.
Для Гордона мертвая рыба с ее кровью и внутренностями была отвратительна, она переставала быть прекрасной сразу, как только в ней прекращалась жизнь и ее краски опадали. Он не мог заставить себя есть выловленную рыбу с удовольствием. Ему нравилось противопоставлять ее уловкам свое умение, но всегда претило отнимать жизнь. Когда водяные паучки попадали в каюту, он бережно подхватывал их кусочком коры или бумажкой и выпускал на волю, хотя и не любил их. У него было почти индуистское почитание жизни.
Доктор сам пришел сказать Брентону, что его жена не в состоянии вернуться на корабль; он ни словом не обмолвился о том, что был день, когда он сомневался в ее выздоровлении. Еще в свое первое посещение доктор почувствовал, что в этом большом человеке, несмотря на вынужденную бездеятельность, таится огромная энергия, а за его запинающейся речью угадал живой ум и железную решимость. Это его заинтересовало. Лечение людей с такими физическими недостатками было его хобби, и его методы намного опережали существующую медицинскую практику.