Все там будем
Шрифт:
… председатель вспомнил о полете, и всхлипнул. Но в душе он понимал, что прокатиться на самолете - ерунда за все то, что он сделал семье Василия. Поэтому плакал на всякий случай и для порядку. А Василий все говорил, и постепенно слушатели увлеклись. Ведь от молодого Лунгу никто такого красноречия не ожидал!
– Правда, товарищи, я вам только что соврал, - грустно сообщил Вася.
– Соврал односельчанам, соврал товарищам из района, и своим друзьям по комсомольской организации.
– Ах, - поразились
– Я сказал, - широко улыбнулся Вася, тряхнув непокорной прядью смуглых волос, - что перед нами самолет. Но я соврал, и это не самолет!
– Ах, - испуганно поразились зрители.
– Ах, - радостно взялся за сердце председатель Коваль, и потянулся в карман за листиком для протокола и доноса.
– Перед нами, товарищи, - тыкал указкой Василий, - не совсем самолет, а планер-биплан, только немного больших размеров и более прочный!
– Ох, - облегченно веселились в толпе.
– Ах, - горько восклицал Коваль, - ах…
– А бензиновый мотор, мощностью в двенадцать лошадиных сил и весом около ста килограммов, устанавливается на нижнем крыле, - все говорил Вася под горделивым взором отца.
– Рядом вы видите люльку для пилота с управлением рулями. Знаете, сколько развивает мотор этой машины-копии?
– Больше, чем наши трактора?
– задорно восклицали парни-механизаторы.
– Не может быть!
– Может!
– задорно отвечал Василий.
– Мотор развивает полторы тысячи оборотов в минуту, и с помощью цепных передач вращает два толкающих винта диаметром три метра, расположенных симметрично сзади крыльев!
– Вот это да!
– поражались механизаторы.
– А то ж!
– смеялся Василий.
– А теперь, товарищи, чтобы продемонстрировать вам эффективность этой машины, легкость ее в управлении, и красоту в небе, мы сейчас проведем экспериментальный полет!
– Ура!
– ликовала молодежь.
– Меня, меня возьми, Василий, меня!
– Нет, товарищи, - с сожалением поджал губы Василий, - я уже обещал первый полет нашему председателю, товарищу Ковалю. Наш совместный полет будет символизировать смычку комсомольской молодежи и старых, проверенных партийных кадров. Только товарищу Ковалю я могу предоставить место второго пилота в первой советской копии самолета братьев Райт, который мы изготовили, чтобы порадовать партию, товарища Бодюла и товарища Брежнева…
– Ура!!
– с завистью ответила молодежь.
Коваля и Василия бросились качать. Уже от одного этого председателю стало плохо. Наконец, их опустили на землю, и Вася помог председателю надеть смешной шлем, и забраться на крыло, а потом и в кабину. Потом уселся сам. Группа молодежи потянула планер за канат, и разогнала его, после чего машина оседлала поток воздуха и… взлетела. Неуверенно, покачиваясь, но взлетела. С земли выглядело это так захватывающе, что отец Василия опять прослезился. Даже председатель Коваль был захвачен волнением и красотой открывающегося при наборе высоты вида, да так, что забыл о своих страхах.
– Ну, как, кровопийца?
– повернулся к нему Василий,
– Не боишься уже?
– Нет, - улыбнулся Коваль, нащупывая в кармане листок для протокола, - уже не боюсь. Красота!
– А людей жрать каково было?
– спросил вдруг Вася.
Да так серьезно и вдумчиво, что председатель, не ожидавший от семнадцатилетнего пацана такой прыти, похолодел.
– Это не от страха, - словно читая мысли Коваля, сказал Вася.
– От потока восходящего воздуха.
– А, - радостно прокричал успокоенный председатель - а я уж было… Ты Вася пойми, время было такое. Да, наломали дров. А страну на ноги поставили!
– На костях дядя моего, который от голода в Сибири ребенком издох?
– снова не по годам жестко спросил Василий.
– Ну, ты… - совсем уж растерялся Коваль.
– Ну…
– Ладно, - прокричал Василий, - черт с вами, старики чертовы. Знаешь, я ведь тебя тоже обманул.
– Как?
– радостно заорал председатель, потому что слышали друг друга они из-за ветра все хуже.
Самолет кружил над порогами Днестра, что на севере Молдавии глядят в небо дико, и белеют по сторонам от них известняковые холмы, как кости диковинных зверей, которые жили в здешних морях миллиарды лет назад…
– Я сказал, что это первая советская копия первого самолета братьев Райт, - проорал Василий, - но в первом самолете братьев Райт еще не было места для второго пилота. Мы с тобой, председатель, летим в первой советской копии второго самолета братьев Райт!
– Ерунда, - закивал Коваль, - пусть, пусть. Главное. Копия! Главное, партии на радость! Главное!..
– Ну, и, - продолжал Василий, все набирая и набирая на потоках высоту, - я тебя кое в чем еще обманул!
– Опять?!
– удивился Коваль, и попросил.
– А можно больше не подниматься вверх?
– Земля круглая, - захохотал Василий, - все относительно. Может, мы вниз падаем?
– Это как?
– не понял Коваль.
– Да неважно, - махнул рукой Вася, самолет качнуло, и сердце председателя расползлось под рубашкой.
– Так знаешь, в чем обманул-то?
– Говори уж, - попросил Коваль, - и давай спускаться.
– В том, что на втором самолете братьев Райт не было бомболюка, а на нашей, советской копии второго самолета братьев Райт он есть. Значит… что? Значит, это не копия и второго самолета братьев Райт.
– Да уж, - заюлил радостно далекий от авиации и ничего не понявший председатель, - да уж. Ну, а спускаться-то когда будем?!
– Ты?
– повернулся к нему Василий, и обрадовал.
– Уже сейчас!!!
И дернул рычаг люка. Медленно кувыркнувшись, - как аквалангист с лодки в море спиной, - Коваль понял, что падает, и сначала испугался, а потом обрадовался незабываемому чувству полета, а потом расстроился, потому что ведь летел он навстречу смерти, а за чертой, что ее от жизни отделяет, знал старый большевик Коваль, ничего незабываемого нет.