Всё - за Викторию
Шрифт:
Теплые губы его вдруг коснулись нежной кожи, что заставило Викторию вздрогнуть. Дыхание ее прервалось, сладостно екнуло внизу живота, и по телу стала разливаться приятная истома. Он провел губами по линии позвоночника до того места, где начиналось платье, заставив девушку трепетать. Пальцы ее вцепились в мягкий ворс ковра.
Адам отстранился и убрал руки. Несколько секунд прошло, прежде чем Виктория поняла, что верхняя часть ее тела свободна. Она нерешительно приподнялась на локтях и оглянулась на Адама, ожидая, когда он освободит ее полностью, но он не собирался
Возмущенный крик сорвался с губ девушки, она дернулась, пытаясь вырваться, но все напрасно. Адам Фокс не собирался выпускать ее из своих рук. Он снова склонился к ее шее, но на этот раз поцелуй его был более откровенным. Он водил языком по ее шее, жадно целовал, оставляя засосы на белой коже. Он сильнее сжал ее в своих объятиях, и Виктория даже сквозь толстые юбки почувствовала, как что-то твердое упирается ей в ягодицы. И она догадывалась, что это вовсе не посторонний предмет, а неотъемлемая часть мужского тела, которая, по представлениям Виктории, несла ей явную угрозу.
В глазах у нее потемнело от желания, ей казалось, что Адам нашел самое нежное местечко на ее теле и теперь решил свести ее с ума, дразня своими ласками. Ей сделалось жарко, а между ног чувствовалась откровенная пульсация.
Он сунул палец меж ее грудей, и она ощущала, как его грубоватая кожа трется о ее такую нежную. С губ ее сорвался полустон-полувздох.
— Где же мой ключик, Виктория? Верно, вы спрятали его слишком глубоко, и теперь мне придется вас раздеть, чтобы добраться до него, — голос Фокса звучал хрипло от желания, но именно он вернул ее к действительности.
— Нет! — выдохнула она, чувствуя, что еще не поздно остановиться. Сейчас. Иначе может произойти непоправимое.
— Вы не оставили мне выбора.
— Прошу вас! — голос ее был полон мольбы.
Она не надеялась, что он уступит. Но неожиданно почувствовала небывалую легкость и неприятную пустоту рядом. Фокс поднялся сам и поднял ее на ноги, поддерживая за талию и не давая упасть.
— Идите за ширму, дорогая, там вы сможете достать ключ. Обещаю, я не буду подглядывать.
Он легко подтолкнул ее к ширме в углу комнаты, за которой стояла большая ванна. Спотыкаясь о разбросанные предметы, Виктория добралась до ширмы и скрылась за ней. Ей пришлось потрудиться, чтобы достать застрявший в одежде ключ, который она, выйдя, неохотно вручила Фоксу.
Пока она извлекала ключ, он успел накинуть на себя широкий халат.
— Возьмите, — Виктория протянула ему ключ, стыдливо пряча глаза.
Адам взял свой трофей и покрутил его в пальцах.
— Хм… Да это же не от стола моего ключ, а от кладовой! Совсем забыл, что я в кладовую ходил!
Виктория ничего не могла с собой поделать: она скривилась, а щеки запылали. Неужели ей столько пришлось пережить из-за ключа от кладовой?! Но, увидев веселые искорки в глазах Фокса, она поняла, что он над ней смеется.
Адам улыбнулся и неожиданно мягко обнял ее за талию, притянул к себе.
— Тори, милая, — тихо сказал он, лаская ее взглядом.
Внутри у нее что-то дрогнуло, —
— Посмотри на нас, мы могли бы быть счастливы, — продолжал он.
Виктория молчала; слишком много эмоций пришлось пережить ей за этот вечер, чтобы она могла понять его слова. В голове творился настоящий сумбур, а возбуждение до конца не отпустило тело.
Адам неожиданно наклонился и легко коснулся губами ее губ. Язык его мягко скользнул в рот. Она не сопротивлялась и ответила на поцелуй. Это оказалось совсем не страшно. Но Фокс не стал целовать ее слишком вольно, поцелуй был коротким. На секунду Адам крепко прижал Викторию к себе, но тут же отпустил и отступил.
— Идите спать, дорогая, и не искушайте меня, — сказал он. — И помните мою доброту.
Виктория колебалась, и Фокс удивленно приподнял брови.
— А как же ваша рана? — спросила она.
— О, нет, не говорите мне об этом! — усмехнулся он, но, видя, что она вполне серьезна, добавил: — Моррис меня перевяжет. Спокойной ночи, Виктория.
— Спокойной ночи, — сказала она и покинула его спальню.
ГЛАВА 12 — О душевных излияниях влюбленного мистера Фокса
Только Виктория шагнула за порог, как в комнату ужом скользнул Моррис. В глазах капитана горело любопытство.
— Какой чудесный вечер, Моррис! — Адам мечтательно улыбнулся и повалился на кровать.
— Мой мальчик славно повеселился, — задумчиво сказал Моррис, осматривая спальню, по которой будто прошел ураган.
Неожиданно моряк издал возглас, полный боли: он увидел донышко бутылки с бренди, торчащее из груды мебели и подушек, сваленных, как попало. С болью во взгляде Джон поспешил туда, ожидая увидеть страшную картину. Но, вопреки его опасениям, бутылка оказалась цела, — верно, ее хранили молитвы пьяниц. Она покоилась на подушке горлышком вниз, но даже капли не вылилось из нее, — пробка плотно закупоривала горлышко.
— Здравствуй, родная! — ласково сказал моряк бутылке, беря ее в руку и вытаскивая пробку.
— О, да, это было незабываемо! — тем временем делился с другом своими впечатлениями Адам. Глаза его возбужденно горели; ему не лежалось, и он снова сел. — Дай сюда! — потребовал он, увидев, как Моррис подносит бутылку к губам.
— Другую себе найди, — отмахнулся от него наглец и сделал смачный глоток.
— Плесни мне тоже, дурень старый! Эта боль сводит меня с ума! — разозлился Адам.
Странно: он совсем не чувствовал боли, когда рядом была Виктория, но сейчас рана горячо пульсировала и ныла.
Джон был не жадным человеком, он нашел для Адама чудом уцелевший бокал и щедро налил бренди, но с бутылкой так и не расстался.
— А нечего скакать, будто ты молодой горный козел, когда у тебя дырка в руке, — проворчал он и попенял: — Совсем ты обо мне не думаешь, придется тебя опять перевязывать.
— Вот и перевяжи меня! И еще одну бутылку принеси.
Услышав последнюю фразу, Моррис поспешил к двери, но следующий приказ заставил его прибавить ходу: