Все женщины — химеры
Шрифт:
Он сказал с неохотой, но зато с еще большим уважением:
— Ну, парень, ты стоишь больше, чем я сейчас увидел… Хорошо, прикрою. Но с меня пиво!
— Договорились.
— Но чего они напали?
— Мы не знаем, — ответил я. — Бандиты, наверное. Какая-нибудь новая гэтэа. Увидели, что везешь пассажира, решили убить и ограбить… Но ты пассажира готов защищать ценой жизни, как все таксисты, верно?..
— Гм, — ответил он в сомнении.
— Отнял у одного пистолет, — сказал я, — и всех уложил. Как в старое
Впереди за деревьями блеснул свет фар, в парке блаженная тень, как в эллинском раю, дешевенький автомобиль двигается осторожно, словно за рулем домохозяйка после трех уроков.
Сквозь ветровое стекло я увидел одного человека в пустом салоне. Он остановил машину шагах в десяти, вышел с осторожностью, лицо бледное.
Я увидел, что сейчас снова метнется за руль и даст задний ход.
— Погодка к дождю? — крикнул я.
Он вздрогнул, но пересилил себя и заставил себя пойти к нам, хотя вижу, как всего трясет от ужаса и отвращения при виде трупов в лужах алой крови.
— Что… что здесь случилось?
Я отмахнулся.
— Да мелочи жизни. Не обращайте внимания. Как всегда, слово за слово… Так как погодка?
— Давно такой не было, — ответил он заученно на пароль, — с весны прошлого века…
Я вытащил из-за пазухи конверт и сунул ему в руку.
— Езжайте обратно. Через пять минут здесь будет полно копов, ментов и полиции с омоновцами. Теперь они все бегают бригадами и заносят друг другу хвосты на поворотах, чтобы не поскользнуться.
Он ухватил конверт, тут же заглянул, тем самым выдав, что не простой курьер, а понимает, что за штука там поблескивает на плате россыпью кристалликов.
— Да-да, — ответил он быстро, — исчезаю!
Мы смотрели, как он развернулся и унесся со всей возможной скоростью.
Шофер сказал за моей спиной:
— Видать, ценную штуку вез?.. Оружие?
Я пожал плечами.
— Сейчас все стараются приспособить как оружие.
— Так и есть, — ответил он невесело, — думал, совсем ушел от того времени… а оно и тут достало.
— Так и живем, — сказал я.
— Не скучаем, — согласился он. — Но ты уверен…
— Да, — ответил я. — Я простой, ничем не приметный курьер.
— Ну да, — сказал он, — а как же. Это сразу видно.
— Потому просто прятался, — сказал я — подробностей даже не видел. Только слышал выстрелы! Так что наши показания вообще не смогут сверить.
Он кивнул и уже более внимательно и профессионально оглядел трупы: кто в какой позе, кто получил пулю раньше, кто позже и почему этот лежит с раскинутыми руками, а этот скрючился и подтянул колени.
Я первый услышал далекий шум авто, даже не услышал, а как-то ощутил, это все еще работает мой перевозбужденный организм, что временно обострил все чувства до такой степени, что вот-вот смогу видеть через деревья.
Глава 8
Полицейский
Мариэтта и Синенко выскочили с разных сторон машины уже с пистолетами в руках, напряженные и готовые к стрельбе.
Я крикнул:
— Тихо-тихо!.. Все в порядке.
Мариэтта увидела трупы, пробежала чуть уже по инерции и быстро сунула пистолет в кобуру.
— Да, — ответила она резко, — в твоем порядке!
— Я ничего, — сообщил я.
Синенко встретился со мной взглядом и почему-то покачал головой, а Мариэтта спросила едко:
— Что, эти снова друг друга перебили, а ты, как всегда, ни при чем?
Шофер посмотрел на меня с живейшим интересом. Я помотал головой.
— Нет, что ты!.. Они не перебивали друг друга…
— Наконец-то!
Я указал на шофера.
— Вот он всех перебил. Скучно ему после войны в Кувейте, вот и…
Она разозленно повернулась к шоферу, тот скромно кашлянул, поклонился.
— Капитан Коваленко из двести сорок второй воздушно-десантной. Сейчас в отставке. Мельчает народ, мельчает. Да и не справиться простым бандитам с командиром отделения синих беретов, это я о себе…
Синенко взял его за плечо.
— Расскажи мне, дружище. Я тоже был в Кувейте, как раз в день, когда дамбу взорвали… Нас потом с милю несло!
Мариэтта смотрела злыми глазами, я сказал миролюбиво:
— Ты же сказала, тебе еще три часа дежурить! Или четыре? Я все время помнил и, как видишь, уложился. Я свободен, как птица в небе. Поехали?
Она огрызнулась:
— Не хами. Все очень серьезно. Стой здесь. За нами мчатся эксперты. Посмотрят, что здесь не так… и увидят, где ты врешь.
— Да, — согласился я, — увидят.
Она посмотрела зло.
— На этот раз точно попадешься!
— Я уже попался, — согласился я. — Тебе. Ты такая цепкая… Так вцепилась, так вцепилась!
Она фыркнула:
— Мечтай, мечтай.
— Хорошо, — сказал я печально, — но тогда кофе подаешь ты. Прямо в постель. А я буду лежать, как султан…
Из-за поворота выметнулся небольшой компактный автобус, остановился резко, как вкопанный. Двери распахнулись, первыми выпрыгнули двое в бронежилетах, следом высыпали эксперты, узнаваемые издали по характерным костюмам.
— Вот теперь ты и попадешься, — сказала Мариэтта со злорадством.
Оперативник, подумал я с облегчением, не понимает, что потому и несу пургу, а еще быстро двигаюсь и жестикулирую, что это помогает скрывать, как меня потряхивает. Внутри все трясется, как у овцы хвост, но я как будто и не демократ: скрываю страх, хотя именно страхи и неврозы говорят о высокой душевной организации, но я упорно делаю вид, что мне все нипочем, как положено глерду и хозяину феода.