Всеблагое электричество
Шрифт:
Кто знает, что понадобилось от меня дяде?
3
Дождь лил все сильнее, по улицам текли настоящие реки, а грозовой фронт постепенно смещался к центру города, поэтому людей на улице было немного. Обыватели попрятались по домам, на глаза попадались лишь редкие курьеры да озябшие в своих прорезиненных плащах постовые.
Именно поэтому обнаружить наблюдателей не составило никакого труда. Один парень скучал в распахнутой двери парадного дома напротив конторы адвоката, другой прятался от дождя под навесом
Впадать в панику не стал. Само по себе желание дяди подстраховаться вовсе не свидетельствовало о его дурных намерениях; к тому же взять под наблюдение контору мэтра Ласаля могли сыщики, расследующие налет на банк.
Поскольку разглядеть меня через залитое дождем ветровое стекло никто из наблюдателей не мог, я спокойно проехал в соседний двор и оставил броневик в арке. Запер его и по пожарной лестнице взобрался на крышу. Дома в этом районе теснились друг к другу, расстояние между скатами крыш не превышало полуметра, и перебраться с одной на другую не составляло никакого труда. Главную опасность представляли отчаянно скользившая под ногами черепица и резкие порывы постоянно менявшего направление ветра.
Проклиная непогоду, я запрыгнул на соседнее здание, перебрался на другую сторону крыши и соскочил с нее на дом, где арендовал помещение адвокат графа. Под очередной раскат грома взломал прихваченной фомкой чердачную дверь и забрался в темное пыльное помещение. Прислушался — тишина, только изредка стучали срывавшиеся с прохудившегося потолка капли.
Тогда я оттянул затвор «Рот-Штейра» и проверил наличие патрона в патроннике, затем снял с предохранителя «Цербер» и вернул его в левый карман куртки; в правом лежала зажигательная граната. После этого, стараясь не топать, отыскал люк вниз и легко выломал его. Просто засунул расплющенный конец короткого ломика между косяком и крышкой, аккуратно навалился, и тотчас с тихим хрустом подался врезной замок. Никто ничего не услышал.
Спрыгивать не пришлось: к люку вела приколоченная к стене лесенка. Я спустился в глухой закуток верхнего этажа и осторожно выглянул в коридор. Дверь конторы оказалась оттуда как на ладони.
Взглянув на хронометр — на часах было без десяти четыре, я прислонился к стене и на всякий случай достал из кобуры «Рот-Штейр». Особой надежды на пунктуальность графа не было, но тот изрядно удивил меня, когда поднялся на этаж за пять минут до назначенного времени. Что характерно — поднялся в одиночестве, наблюдатели остались караулить внизу.
Дядя постучался в контору, адвокат без промедления запустил его внутрь и лаконично оповестил:
— Не появлялся еще.
Я тотчас выскочил из своего укрытия и, прежде чем успела захлопнуться дверь, ворвался в контору с пистолетом в руке.
— Без глупостей! — предупредил дядю и скомандовал: — Идите!
Мэтр Ласаль возмущенно надулся, но поднимать крик не стал и прошествовал в кабинет. А вот графу Косице сохранить невозмутимость не удалось; он уставился на меня, мрачно сверкнул
— Что вы себе позволяете, молодой человек?!
— Идите! — повторил я. — Или вы собираетесь вести переговоры в приемной?
Дядя нахмурился, но упрямиться не стал и отправился вслед за адвокатом. В заставленном антикварной мебелью кабинете мэтра он сразу обернулся и выплеснул переполнявшее его раздражение:
— Что это за фокусы?!
Я молча подошел к окну и посмотрел на улицу. Наблюдатель по-прежнему находился у соседнего дома и не спускал глаз с черного хода.
— Это у вас фокусы, не у меня, — хмыкнул я, указав вниз.
Граф покраснел от возмущения, но присутствия духа не потерял и непринужденно передернул плечами:
— Простая мера предосторожности.
— Вот и у меня… мера предосторожности.
— О чем это вы, господа? — встрепенулся адвокат.
Дядя досадливо взглянул на него и попросил:
— Мэтр, оставьте нас.
— Но, граф…
— Это личный разговор!
Адвокат поджал губы и напомнил:
— Если вы не забыли, граф, я до сих пор нахожусь под прицелом!
— О нет! — улыбнулся я, убирая пистолет в кобуру. — Приношу извинения, господа, если мои действия напугали вас. Вы абсолютно свободны в своих действиях.
— Мэтр! — повторил граф Косице. — Это разговор с глазу на глаз.
— Тет-а-тет, — согласился я с родственником, присаживаясь на широкий подоконник.
Дядя фыркнул и опустился в хозяйское кресло.
— Ну? — поторопил он адвоката.
Мэтр пожал плечами и вышел в приемную, плотно притворив за собой дверь.
— О чем вы хотели поговорить? — спросил я, не желая тратить время на долгие осторожные расспросы.
Граф расстегнул принесенный с собой несессер, вытащил из него свернутые трубочкой бумаги и бросил их на стол.
— Мое распоряжение о передаче вам части семейного фонда, — сообщил он.
— Щедро! — безмерно удивился я. — Что вы хотите взамен?
— Во-первых, отзовите свой смехотворный иск, — потребовал дядя.
— Отзову сегодня же, — согласился я на это условие. — Но ведь это наименьшая из ваших проблем, не так ли? Полицейские горят желанием задать вам ряд неудобных вопросов, разве нет?
— С какой стати? — и бровью не повел дядя.
— По поводу налета на банк, — подсказал я.
— Доказать мою непричастность к этому прискорбному происшествию не составит труда.
— Полагаю, у них появились некие вещественные доказательства. Улики, если угодно.
— Улики? — негромко рассмеялся граф. — Бросьте! Сыщики не располагают ничем таким, что не могли подкинуть в мое разгромленное имение злоумышленники!
Я кивнул, начиная понимать, какую именно линию защиты избрал мой предусмотрительный родственник.
— И если уж об этом зашел разговор, — неприятно улыбнулся дядя, — где были в ночь налета на мое имение вы?
— На этот счет не беспокойтесь, у меня железное алиби, — спокойно ответил я. — И не стройте из себя невинность, ваше участие в этой афере давно уже для всех — секрет Полишинеля.