Всеблагое электричество
Шрифт:
Любые попытки юлить и лукавить были изначально обречены на неудачу, поэтому я просто поднял руку и помахал фрейлине.
— Привет, кузина!
— Кузина… — эхом отозвалась завладевшая сознанием оракула принцесса Анна. — Так это правда?
— Увы…
— Вот почему я смогла проникнуть в твой сон! — догадалась наследница престола. — У меня твое сердце! Но как ты выжил? Была повторная операция?
Вопрос поставил меня в сложное положение — расскажи я правду о своем даре и выдуманном сердце, мигом окажусь в уютной камере с обитыми
— Не тянет в последнее время выть на луну? — с усмешкой поинтересовался вместо этого. — От серебра кожа не зудит?
— Вздор! — не сдержался лейтенант и даже отлип от дверного косяка, но стоило только оракулу вскинуть руку, и он сразу вернулся на место.
— Ты оборотень, кузен? — спросила принцесса, как-то очень легко принимая мои слова.
Уверен — насчет серебра я попал в точку.
— Был им, — ответил я, краем глаза наблюдая за лейтенантом. — Но, лишившись сердца, полностью исцелился от этого проклятия.
Оракул обхватила себя руками и надолго замолчала, глаза ее перестали гореть двумя сияющими огнями. Показалось даже, будто транс прервался, но тут фрейлина вновь открыла рот.
— Это невозможно! — заявила принцесса. — Этого просто не может быть!
— Как скажете, ваше высочество, — лишь усмехнулся я в ответ.
— Вы не тот, за кого себя выдаете! Как вы пробрались в мой сон? Что за игру вы ведете? Отвечайте немедленно!
Я весь подобрался, но лейтенант среагировал первым. Я и глазом моргнуть не успел, а он уже взял меня на прицел карманного браунинга, который прятал под снятой с головы шляпой.
— Никакой игры! — уверил я кузину. — И это вы прошли в мой сон, а не наоборот!
— Мне нужны доказательства! — объявила принцесса Анна. — Докажите, что вы тот, за кого себя выдаете! Докажите, что вы мой кузен!
Подобная постановка вопроса вогнала меня в ступор.
— Что именно нужно доказать? Доказать, что я — это я?
— Докажите, что сердце вырезали именно у вас!
— Легко сказать! — возмутился я, но тут сухо щелкнул взведенный курок, и пришлось хвататься за первую попавшуюся соломинку. — Подождите! Хорошо! Я докажу!
Я поднялся из кресла и распахнул халат. Пах оставил прикрытым правой полой, а вот грудь с двумя шрамами и восьмиконечной звездой напротив сердца выставил напоказ без всякого смущения и стеснения.
— О дьявол! — с выражением произнесла принцесса. — Прикройтесь, кузен. И прошу вас — садитесь! Лейтенант, уберите оружие.
Уильям Грейс с немалым сожалением спрятал оружие в карман плаща, а я опустился в кресло и поинтересовался:
— И что теперь?
— Я не знала, кузен. Я и понятия не имела, что это ваше сердце.
— Что дальше, ваше высочество?
Фрейлина замолчала, но молчание не продлилось долго.
— Вы по-прежнему мне должны, — объявила принцесса. — И хоть я смущена и расстроена тем, как с вами поступили, но сделка есть сделка. Вы дали слово.
Краем глаза я отметил, как вновь колыхнулась портьера у дальней стены, и без особого интереса уточнил:
— Чем я могу быть вам полезен?
— В свое время вы все узнаете, кузен. Вы все узнаете. Мне надо хорошенько все обдумать, — последовал расплывчатый ответ, а потом голова фрейлины безвольно упала на грудь.
Миг спустя женщина встрепенулась всем телом, выпрямилась и обвела кабинет невидящим взглядом. Глаза ее больше не лучились неземным светом, теперь они были просто бесцветно-серыми, с алыми ниточками полопавшихся капилляров.
Транс подошел к концу.
Фрейлина с трудом поднялась из кресла, неровной походкой наркомана дошла до стола и взяла с подноса чашку. Дрожащей рукой она поднесла ее ко рту, хлебнула остывший кофе и посмотрела на лейтенанта.
— Надеюсь, оно того стоило, — произнесла оракул уже своим обычным голосом.
— Не сомневайтесь, — уверил ее Уильям Грейс. — Вы прекрасно справились.
— Да что вы говорите! — язвительно рассмеялась фрейлина, взяла булочку и недобро улыбнулась. — Тогда, дорогой лейтенант, вы не откажете мне в любезности собрать с пола жемчужины? — И она с каким-то садистским удовольствием добавила: — Их ровно тридцать три.
Уильям Грейс выразительно посмотрел на меня, но я ползать по персидскому ковру в поисках перламутровых горошин не собирался и намек проигнорировал. Пришлось лейтенанту самому опускаться на четвереньки и складывать в платок разлетевшийся по полу жемчуг.
Честно говоря, так и подмывало захлестнуть поясом от халата его шею и затянуть петлю. Едва сдержался.
— Здесь только тридцать две жемчужины, — некоторое время спустя объявил Грейс. — Не понимаю, куда могла закатиться последняя.
— Последняя? — удивилась фрейлина, запивая булочку крепким сладким кофе. — Помилуйте, лейтенант, их и должно быть тридцать две!
Уильям Грейс поднялся с пола, щеки его пылали от гнева. И немудрено — он добрых пять минут ползал по пыльному ковру в поисках несуществующей жемчужины.
— Вы сказали, тридцать три!
— Ох, я сегодня такая рассеянная! — рассмеялась фрейлина, ссыпала перламутровые зерна в сумочку, туда же убрала шприц, пузырек и жгут. — Мы закончили?
— Да! — прорычал Уильям Грейс и повернулся ко мне. — Не покидайте город. С вами свяжутся!
Я лишь помахал в ответ рукой, желая поскорее остаться в одиночестве.
Фрейлина водрузила на голову шляпку, подхватила со стола накидку и продефилировала к двери своей прежней танцующей походкой, там обернулась и послала мне воздушный поцелуй.