Всеблагое электричество

Корнев Павел Николаевич

— Что стряслось? — потребовал объяснений Томас Смит, напряженно крутя баранку.

— Моран заодно с заговорщиками!

— Ты убил его?

— Нет. Не вышло.

Сыщик досадливо выругался, но я оправдываться не стал.

У меня была прекрасная возможность застрелить Бастиана Морана, ведь я точно знал, что его пистолет не заряжен. Я мог, но не сделал этого.

Моран должен был передернуть затвор! Он должен был передернуть затвор и умереть! Тогда я застрелил бы его без малейших колебаний и мук совести.

Но хитрый лис раскусил мою игру, и получилось,

как получилось.

Я беззвучно выругался, и тут тишину ночного города разорвал раскат оглушительного грома, ударная волна согнула деревья, зазвенело выбитое стекло.

— Что за черт?! — выругался Томас, ударяя по тормозам.

«Форд-Т» пошел юзом и едва не опрокинулся, но я этого даже не заметил. Все мое внимание приковало к себе призрачное сияние над Старым городом. Низкие облака там пожирал адский пламень, и это не было иллюзией — объятые огнем дирижабли рушились на крыши домов один за другим.

— Что происходит, Лев?! — дернул меня за руку Томас Смит, с ужасом наблюдая, как все выше вгрызается в небо зловещий багрянец.

— Ад вырвался на волю, — ответил я, не в силах отвести глаз от ужасающего зрелища.

Ярче всего небосвод пылал над императорским дворцом, и у меня не было ни малейших сомнений в том, что столь жутким образом проявился заключительный ритуал ацтекских жрецов, а электромагнитное излучение не сумело удержать потустороннюю силу в катакомбах.

Преисподняя вырвалась на улицы Нового Вавилона, и я боялся даже представить, сколько потребуется усилий, чтобы очистить от этой мерзости город. Более того — не знал, получится ли это сделать вообще…

Часть шестая

Ангел. Проклятая кровь и воплощенные кошмары

1

Бывают ситуации, когда сознание просто отказывается воспринимать происходящее и не оставляет ощущение дурного сна. Кажется, что достаточно просто закрыть глаза, вновь открыть их — и чудесным образом ситуация изменится к лучшему сама собой.

Не изменится, уж поверьте на слово. Я в этом кое-что понимаю…

Новый Вавилон, оплот научного мира и сердце могучей империи, на поверку оказался гнилым яблоком. Проклятая кровь падших инфернальным червем подточила его изнутри и стала той отмычкой, что открыла дорогу потустороннему. И пусть заполошная стрельба доносилась пока только из Старого города, не приходилось сомневаться, что спешно возводимые баррикады не сумеют сдержать демонов надолго.

Оставалось надеяться на электромагнитные волны и, как ни странно, законы магии: по всем правилам проведения ритуалов опоясывавший Старый город круг, на котором располагались места жертвоприношений, должен был заточить потусторонних созданий внутри себя. Пусть не навсегда, а лишь на какое-то время, но заточить.

Свечение над городом мало-помалу угасло, но не исчезло полностью, а собралось жгучим багряным пятном прямо над императорским дворцом, словно гигантское дьявольское око. Высыпавшие

на улицы горожане с ужасом наблюдали за небесным огнем; кто-то истерично кричал о скором конце света, кто-то сохранил присутствие духа и толковал о столкновении Земли с гигантской кометой. Простаки оплакивали безвременную кончину ее высочества, циники шептались о государственном перевороте. Самые умные при виде входящих в город армейских частей отправились со спешно упакованными чемоданами прямиком в порт, но таковых было совсем немного.

А вот сутолоки на улицах оказалось преизрядно. До Леонардо-да-Винчи-плац, куда взялся подвезти меня Томас Смит, мы в итоге добирались больше двух часов. То и дело приходилось гудками клаксона отгонять с проезжей части встревоженных зевак и пропускать бесконечные колонны кативших к центру броневиков и паровых грузовиков с безоткатными орудиями и мощными гаубицами на прицепах.

Высадив меня, сыщик отправился на центральный телеграф, намереваясь оповестить о случившемся Детективное агентство Пинкертона, а я перебрался через забор во двор лавки «Механизмы и раритеты» и постучал в заднюю дверь.

Александр Дьяк открыл почти сразу; подобно большинству горожан, он в эту ночь не спал.

— Что происходит, Леопольд Борисович?! — встревоженно спросил старый изобретатель.

Пока хозяин лавки отпаивал меня чаем, я быстро ввел его в курс дела.

— Все намного хуже, — заявил Дьяк, выслушав рассказ о событиях сегодняшнего дня. — Много-много хуже, Леопольд Борисович!

— О чем вы?

— Идемте, я покажу! — позвал изобретатель меня за собой в заднюю комнату.

Я допил чай, вновь наполнил стакан и лишь после этого отправился в подсобное помещение. В голове стоял туман, невыносимо хотелось спать, и только крепкий терпкий напиток хоть как-то позволял справляться с сонливостью.

В дальнем углу мастерской размеренно шуршал грифелем по бумажной ленте какой-то прибор. Дьяк встал рядом и пояснил:

— Это грозоотметчик, он ничего не излучает, просто регистрирует электромагнитные колебания. Я настроил его на нужную волну, и вот, посмотрите… — Дьяк протянул мне обрывок бумажной ленты, где змеилась непрерывная ломаная линия. — Это прибор фиксировал до вчерашнего дня. Но вечером картина изменилась самым кардинальным образом!

Различия между старым рисунком и линией, которую вычерчивал грозоотметчик сейчас, и в самом деле были видны невооруженным глазом. Экстремумы остались прежними, но в середине диапазона царила полная каша.

— Они изменили сигнал, — прошептал я. — Вот почему демоны вырвались из катакомб! Когда это произошло?

Александр Дьяк принялся рыться в своих бумагах, потом хлопнул себя по лбу и достал блокнот.

— За два часа до полуночи, — сообщил он, просмотрев рабочие пометки.

— Сразу после ритуала! — охнул я и заходил из угла в угол, а потом повернулся к изобретателю. — Это не случайное совпадение! Это предательство! Не знаю, кто в движении «Всеблагого электричества» отвечает за передачу сигнала, но мы должны заставить его восстановить правильные настройки!