Всегда бывает первый раз (сборник)
Шрифт:
– Почему?
– Зорьку жалко. Одно дело, к тебе подошли, погладили, ласковым словом угостили да руками стали охаживать. И совсем другое – к машине какой-то прицепили и в ус не дуют. Неправильно это как-то, не по-человечески. А ты чего загрустила? Сочувствуешь мне?
«Значит, Васька за коровой ходит, хозяйство ведет да за детьми присматривает? И где таких мужиков мастерят? Неужели лишь в селах и деревнях экземпляры остались? В городе-то подобных днем с огнем не сыщешь. Хотя я, наверное, плохо искала. Все за мозгами гналась да за высокими целями. Чтобы цитировал Байрона, играл на виолончели, решал задачки из высшей математики и был увлечен
– Ты это… не печалься сильно-то! Я тебе, конечно, завидую, но свою выгоду тоже знаю. Все-таки натуральное хозяйство ничем не заменишь. Вот у меня, несмотря на габариты, ни одного больного органа нет. Ну, зубы только. Так это с детства. Недостаток кальция, что ж поделать? Ну и этот еще, как бишь его? Квинке, будь он неладен. А все остальное работает почти без перебоя. Думаешь почему? Потому что свое все, – Маша красноречивым жестом показала на уже изрядно опустевший стол. За разговором обе женщины не забывали потихоньку уничтожать угощение. – Вот ты выращиваешь чего?
– Цветы, – Елена усмехнулась и уточнила: – На балконе.
– Цветы? Ой, счастливая! Я так цветочки люблю, мочи нет. Прям неймется хоть грядочку под них приспособить. Но разве с моим агрономом договоришься? У него весь сад размечен. «Как это, – говорит – мы вместо картошки станем крокусы выращивать?» Я его спрашиваю: «Тебе что, Васек, полоски земли жалко?» А он отвечает: «Мне, мол, не землю жалко, а то, что на этой земле может вырасти. А с цветов какой прок?» Я объясняю: «Нравится мне. Красиво». И что ты думаешь? Таскает мне букеты теперь. Уже весь поселок потешается: «Опять Васька своей бабе веник потащил». Я уж ругаю его, ругаю: «Ну что ты заладил через день с цветами являться, прям как в молодости. Перед людьми неудобно уже». А он улыбается. «Любовь, – говорит, – Маня, штука нестыдная. Тебе ж нравятся цветочки. Вот и любуйся. А грядки не трожь». Вот так. А у тебя что растет?
– Азалия.
– Азалия, – зачарованно повторила Маша. – Ох, везет же тебе! И конфеты шоколадные, и азалия на балконе. Везучая.
– Везучей не бывает, – усмехнувшись, подтвердила Елена, но соседка подвоха не заметила и продолжала строчить:
– В общем, без Зорьки, как ни крути, не обойтись. Я тебе честно скажу, мы, в общем, не бедствуем. Могли бы и у соседей все молочное покупать. Иногда так тошно в пять утра подыматься, мочи нет. Но ничего не сделаешь. Не хочу мамку расстраивать. Она у меня старенькая уже. Да хоть бы и молодая была. Все одно мамок любить надо. Правильно говорю?
… – Ты меня совсем не любишь!
– Мама! Ну зачем ты так говоришь?!
– А что? Все правильно. Раз в три дня позвонишь, пробурчишь, что все нормально, и снова молчок.
– Но если все действительно нормально?
– Так же нормально, как было до первого развода или до второго?
– Мама, не начинай!
– Я только хочу, чтобы ты поделилась с матерью.
– Чем?
– Всем.
«Всем? Тем, что муж не вернулся из очередной командировки? Порадовать маму тем, что ее скептический взгляд и вердикт «Слишком красив для тебя» оказались верными? Или поведать о том, что третий месяц сижу без работы и проедаю накопленное? Что Олег совсем отбился
– Все нормально, мам. Обычное бытовое болото, даже и рассказать нечего.
– Ну, если о себе нечего, ты о других расскажи. Олег уже завел девицу?
– Мам, я не знаю.
– Как не знаешь?! Ты же мать!
– Я просто не привыкла совать свой нос в его дела.
– Значит, я, по-твоему, сую нос в твои дела?!
– Мам, я этого не говорила.
– Но имела в виду.
– Да ничего подобного.
– Знаешь, Елена, когда-нибудь тебе очень захочется, чтобы кто-то покопался в твоих проблемах, только желающих не найдется. Ты вот вспоминаешь обо мне раз в три дня и даже не задумываешься о том, что скоро позвонить будет некому.
– Мам, ну что мне сделать, а? – «Чтобы наконец прекратить этот дурацкий разговор».
– Ничего не надо делать, Леночка, просто люби меня.
– А разве я не люблю?
– Не знаю.
Елена все бы отдала, чтобы повторить тот разговор, чтобы не попрощаться сумбурно, желая отделаться от сантиментов, не повесить трубку, а долго-долго в нее рассказывать о том, как она любит свою маму. Только прошлого не вернешь. А в настоящем… в настоящем ей уже некому позвонить. И что она может ответить Маше? Только одно:
– Правильно. Мамок надо любить.
– Молодец! – Маша энергично кивнула, вкусно откусывая шмат колбасы. – Дело говоришь. Я своей ребятне всегда наказывала: «Мне от вас ничего не надо, кроме любви». Так они меня теперь просто душат, окаянные, своей любовью. Ой, ну какая же ты счастливая с одним-то ребеночком. И разрываться не надо, и душа всегда на месте. Вот меня все время беспокойство гложет. Дома сижу, смотрю на мальцов своих, радуюсь: Сенька задачки решает, Степка книжку листает. И тут же ком к горлу подступает: как там мой Петька в Москве, чем занимается? А Натка в Челябинске небось спит уже, устала, поди, за день. А все ли гладко у Светки в Саратове? И так каждый день. А у тебя красота. Всегда, наверное, знаешь, где твое дитя, с кем, чем занимается.
Елена согласно кивнула. Тут не поспоришь. Она взглянула на часы и подтвердила:
– Сейчас, наверное, гуляет.
– Гуляет? – от удивления Маша даже остановила поднесенную ко рту котлету. – Он у тебя что, маленький?
– Да нет, взрослый уже.
– И гуляет? Это, наверное, потому, что ты психолог. Все правильно сумела ребенку объяснить: свежий воздух необходим в любом возрасте. Мои-то вон в города ускакали и сидят в офисах да в квартирах, носа на улицу не кажут. А ты – молодец, счастливая! У тебя правильный ребенок вырос! Давай выпьем за него, – Маша потянулась к бутылке. – Ща за деток тяпнем, и ты мне расскажешь, как таких правильных воспитывать. Ты же психолог, ты же знаешь, а мне еще с моими младшими воевать. Ох! Какая же ты счастливая! Ну? Вздрогнули?
Поезд снова начал замедлять ход. Елена, зажмурившись, вылила в себя содержимое стакана и сказала, пряча глаза:
– Знаешь, мне выходить сейчас.
– Уже? – расстроилась Маша. – Вот беда. Ты же говорила в Томилине.
– Нет, здесь. Ты перепутала что-то.
– Угу. А я-то думала, до конца вместе поедем. Компания будет.
– Может, подсядет кто-нибудь.
– Кто-нибудь – это ведь не психолог.
Елена быстро собралась, оделась, достала из-под полки тяжелую сумку, толкнула дверь купе.