Всегда возвращающиеся
Шрифт:
Сквозь пламя, послушно расступающееся перед ним, ничуть не тревожась иссушающим все живое жаром, неторопливо, но уверенно и твердо приближался…
Княгиня Костычевская настороженно прищурилась. Губы изогнулись в зверином оскале, обнажив длинные клыки.
Он выглядел уже по-другому. Тело обрело совершенно другие движения, другую осанку и походку, длинные, прежде черные волосы, побелели как снег, развеваясь на ветру огненного пекла, а глаза из ярко-зеленых приобрели зловещий рубиновый цвет.
Сварек смотрел на нее уже совершенно
Узнавающим.
— Я ЗНАЛА, ЧТО ЭТО ТЫ!!!
– заорала Костычиха во всей своей ярости обрушивая на противника всю мощь некромагии.
Маг усмехнулся, обнажив клыки, и рассыпался в прах. Там, где он стоял мгновение назад, взвился пепел сгоревшей земли.
— Ха! На этот раз победа будет моей!
Она обернулась к магу, возникшему за ее спиной, легко, несколькими неуловимо точными жестами, как гончар из куска мягкой глины, вылепляя из самой сути мироздания новое заклинание.
Сварека это не могло напугать. В ладони сгущалось еще одно заклинание черной магии — Меч Полуночи — целиком сотканное из по-змеиному извивающихся угольно-черных тонких молний орудие, грозное и страшное.
Две фигуры, быстрее, чем глаз мог бы заметить их движение, метнулись навстречу друг другу: маг ударил волшебным мечом, колдунья — сотворила заклинание Щита. Землю сотряс новый удар, подобный грому; на короткий миг магия Костычихи проявилась гигантским полупрозрачным щитом, разлетевшимся роем мельчайших осколков.
— …И зачем ему мы?… - потрясенно прошептал гном Виквор.
К гномам подполз весь грязный, взъерошенный и очень недовольный тролль.
— Пора б ноги сделать отсед, — прорычал он. — Колдун и без нас разберется, а мне не хотелось бы чтоб нас накрыло мимоходом.
— Помогите, — позвал Рой.
Его друг еще пребывал в беспамятстве и Ворт, легко подхватив человека под мышку, пригибаясь побежал прочь, даже бросив почти все свое оружие, чтобы не мешало на ходу.
Земля стонала, заново переживая битву, равной которой небыло уже много сотен лет. Маги сражались колдовством легко, как иные дерутся мечом; так тысячу лет назад могучие волшебники непобедимых армий забытых королевств бились за передел мира. И сгинули в огненном горниле войн.
— Ловко, — заметила она, в то время как Сварек отбил ее невероятно сложное и коварное заклинание неизвестным ей способом. И тут же нанесла новый удар.
Противников разбросало по разным концам поляны.
— Занятно, — в тон ей произнес маг. — Почему бы тебе не сдаться и не вернуться туда, откуда ты взялась? Все туда попадают и пока никто не возмущается жильем и кормежкой.
— Я не все!!
– зло ответила Костычиха. — Я величайшая из величайших! Я училась по книгам Королевы Сильеры и сравнилась с ней в силе, а во многом даже превзошла ее! И эти законы не про меня… Что ты можешь знать про ту сторону бытия?! Разве ты там был?
Она оскалилась в злой усмешке, и тут же правая ее рука потемнела, облачаясь
— Приходилось, — невозмутимо ответствовал маг, приседая и чуть отводя за спину руку, чтобы противница не увидела, что он прячет в ладони. — И мне понравилось. Вечный покой — это наша награда за долгие года бренного мира, но отдохнув, мы можем двигаться дальше, к новым горизонтам…
— Слабак! — презрительно бросила колдунья. — Почему б тебе тогда самому не отправиться в загробный мир, если там так хорошо?
— Только после тебя, Ёлочка.
Костычиха рыкнула, и двое магов снова ринулись навстречу друг другу… столкнулись, обменявшись парой быстрых ударов… вновь оказавшись по разные стороны Круга.
— Встань рядом со мной, чтобы править этим миром. — Правая рука, плечо и половина лица исчезла, из обугленной плоти торчали черные обломки костей, и она продолжала тлеть, осыпаясь хлопьями пепла. — Мы величайшие! Никто не сравнится с нами! Вся земля, до которой только дотянется наш взор, станет нашим королевством. Разве ты не хочешь могущества, власти, преклонения… Страха в глазах твоих врагов?
— А какова цена всего этого? — возразил Сварек. В боку, там, где печень и там, куда дотянулась латная когтистая перчатка Костычихи, зияла глубокая рваная дыра… будто медведь выгрыз… Из раны не вылилось ни капли крови. — Души множества невинных людей… Твоя собственная…
— Дурак! Люди — мусор. Тупые свиньи, способные только лишь жрать, плодиться и служить кому-нибудь, у кого хватит силы и ума обуздать это стадо. Они униженно взывают к помощи, когда не могут справиться с простейшим бесом, а как только поможешь им — плюют в спину. Жалеть их — глупо. Все равно не оценят. Никогда.
— Наоборот, именно поэтому их и стоит пожалеть. — Маг не пошевелился, лишь глаза на миг сверкнули зловещим рубиновым светом, но зияющая в боку дыра бесследно исчезла. — И поэтому я никогда не пойму тебя и никогда не пойду твоим путем.
Елань взглянула на него и раны ее, исчезли столь же бесследно, как и раны мага.
— Что ж… Тогда прощай.
Она воздела к небу руки и тут же окуталась тьмой, заструившейся вокруг нее прямо из-под земли.
— О Силы, что темнее зимней ночи, Силы, что ярче полуденного солнца, Силы, что холоднее…
Она читала заклинание призыва таких сил, с которыми не решился связаться даже очень могущественный маг, хотя бы потому, что плата, которую они бы запросили за вызов, была слишком высока, и не сумей маг с ними договориться, участь его была б ужасна. Костычиха взывала к этим силам без малейшего страха — она знала, что плата их устроит более чем, — глаза ее светились торжеством и победой, в этот миг, окруженная этими темными и страшными сущностями, она была неуязвима ни для чего в этом мире… во всех мирах.