Всего лишь измена
Шрифт:
Богачёв улыбнулся. Из кармана пальто вынул правую руку. Лёгким жестом отвёл от лица мои рыжие пряди. На мне была шапочка, вязаный контур которой почти доставал до бровей.
— Например, плодородие, жизнь, и домашний очаг, — продолжал он, как будто баюкал. А лицо становилось всё ближе и ближе…
В последний момент я успела вдохнуть. Словно мне предстояло нырнуть в глубину! С какой-то стороны, оно так и было. Я потеряла счёт времени, когда его губы коснулись моих. Я невольно закрыла глаза, не желая поверить. Всё моё естество состояло
Только губы. Всего лишь они приоткрылись навстречу горячему, властному рту. Он захватил мою нижнюю, чуть помассировал и отпустил. Затем то же сделал и с верхней. Будто пробуя каждую. Я не ответила, я побоялась ответить ему. Но и отказать в тот момент не смогла! Он целовался не так, как целуют мальчишки. Он целовал как мужчина. Обычно ровесники сразу совали язык ко мне в рот и старались как можно сильней обслюнявить.
Никита всего лишь касался губами. Но как… Так, что ноги мои подгибались! А сердце почти перестало стучать…
Когда он отпустил, я качнулась. Оказалось, что всё это время я стояла на цыпочках, я всем своим телом стремилась к нему. Стало стыдно! Я опустилась на пятки. Откашлялась. Вытерла рот.
— Отрабатывать будешь, — припомнила Милкин «завет».
Ну, вот, началось! Я уже отработала? Или это всего лишь «тест-драйв»?
Глаза заслезились. Боясь, что расплачусь, я двинулась вбок. Почему эта мысль не настигла меня до того? Всего лишь один шаг влево, и я на свободе. И Богачёв, с его приторной речью, уже не довлеет, не властвует. Просто стоит, чуть склонив свою голову на бок, и смотрит внимательно.
— До свидания, — промямлила я и почти побежала куда-то. Лишь бы подальше.
— До встречи, Исида! — услышала в спину. И только ускорила шаг.
На следующий день, я усердно искала карманное зеркальце в сумке. Но в самом углу, среди прочей фигни, отыскала совсем не его. А коробочку. От удивления даже осела на лавку. С замиранием сердца открыла её…
«Бумеранг, он вернулся», — посмотрела на серьги. И те, будто ярче сияли, при виде меня. Мне захотелось плакать и смеяться одновременно! Я потрогала пальцами губы. Как будто на них до сих пор ощущался его поцелуй.
Надевать постеснялась. Казалось, надев, я уже не сниму! Это значит, принять не подарок, а факт его власти. Сделать его полноправным владельцем души. Бредни, конечно! Но эти серёжки казались мне чем-то мистическим.
— Вит, ты чего? — поинтересовался Шумилов.
Мы гуляли домой после ВУЗа. И он, как обычно, меня провожал. Оказалось, что всё это время он что-то рассказывал мне. Только вот я совсем не вникала.
— А? — я рассеянно сдвинула брови.
— Ты где-то летаешь, — насупился Костик.
Он тоже пытался казаться мужчиной. Носил нараспашку пальто. Отрастил нечто, вроде бородки.
— Проблема выбора, которую нам объясняли сегодня, — начала на его языке, — Она говорит о том, что альтернативные издержки — это упущенные
Костик задумался:
— Да.
— А оптимальным выбором может быть тот, где выгоды больше, или равны альтернативным издержкам, — продолжила я.
— О каком выборе ты говоришь? — посмотрел на меня.
Ветер играл с прошлогодней листвой. И у нас под ногами кружили, как в танце, ярчайшие всполохи цвета.
— А выгода — это…
— Потенциально возможный объём получаемых денежных средств от каких-то активов, процессов, предметов труда, — пояснил мой студент.
Я про себя усмехнулась. «Получаемых денежных средств». Нет, пожалуй, не в этом суть дела! Мне было не нужно ни денег, ни подарков. Всё, чего я хотела, ещё раз ощутить терпкий вкус его губ.
Глава 9
Первой машиной Шумилова была девятка цвета хаки. Которую Костик любил, и говорил, что никогда не расстанется с нею. Но время шло, наша семья приросла, возросли и доходы. И Костя купил себе первую иномарку. Выбирали её не по внешнему виду. Главное, чтобы вместительная была! Так как в городе Костя заводит нечасто. Зимой — на трамвае, а летом — на велике. Подаёт подопечным пример экономии.
Я вообще ненавижу водить! И за руль сажусь крайне редко. Проще такси взять, чем нервничать. Но в связи с бизнесом, всё же купила малолитражку. Первое время самим приходилось мотаться по городу, вместо службы доставки.
К родителям едем на Костиной. Моя не поместит такое количество груза. Любимый Антохин самокат торчит из багажника. Костин велик на крыше. Майка взяла чемодан, будто мы на неделю. Обратно придётся везти того больше! Свекровь намекнула, что в подвале осталась картошка. А значит, ведро неминуемо выдаст! Ещё наготовит, небось, и положит с собой. Мы всегда уезжаем гружёные.
Я смотрю, как в окне проплывают равнины, холмы…
В голове не могу уложить факт того, что Никита вернулся.
— Я развёлся, — звучит его голос.
И что? Ну, сбылась мечта идиотки! Правда, с большим опозданием. И той Виты нет! Есть другая. Есть я, и есть Костя. Но, кроме того, есть секрет, о котором не должен узнать Богачёв. Ни при каких обстоятельствах. Хотя… А с чего я решила, что это его покоробит? Не станет же он заявлять об отцовских правах спустя двадцать лет…
— Вит, ты чего? — возвращает меня в настоящее голос супруга.
Я, вскинув брови, смотрю на него. Костик одет по-походному. Он в целом любит поездки за город. Любит маму и папу. И нас.
— А? — говорю машинально.
— Ты где-то летаешь, — констатирует он.
Смотрю на простор за стеклом:
— Всё думаю, может купить хлебопечку?
— В кафе? — уточняет.
— Домой, — говорю я на полном серьёзе.
— Будешь хлеб выпекать? — он улыбается. Отчего ровный контур щетины ползёт по лицу. Кожа у Кости всё время зудит от бритья. Так что я разрешаю не бриться! Особенно в дни, вроде этого.