Всего лишь папа
Шрифт:
— Может, ты накрутил себя! Я поговорю с ним.
Я лишь кивнул в знак согласия.
— Но если это правда… Получается, скоро ты останешься в одиночестве! — воскликнула Каролина. — Я ведь меньше, чем через две недели тоже уеду!
Мадонна, за этими проблемами с Иоландой я совсем забыл о нашем договоре с Джорджо! Если он не отменил поездку, значит ли это, что он встретился со своей женщиной и понял, что не любит ее? Пожалуй, надо снова нагрянуть к нему неожиданно, чтобы не дать шансов уйти от ответа.
— На Бора-Бора?
— Да, папа! Ты же знаешь! — Нервозность послышалась в голосе Каролины.
— Ок, — примирительно поднял я руку вверх. — Я пойду
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Нет, просто устал. — Я вымученно улыбнулся и направился в свою комнату.
В выходные туристическая фирма, разумеется, не работала, потому мне незачем было ехать в Перуджу. Я вообще не знал, чем заняться. Ничего не хотелось. Без Иоланды и Дамиано дом притих, опустел. К тому же, я не мог отделаться от тревожных мыслях о них, усугубленных отвратительными размышлениями об Элио и его поведении. Все это перемежалась с тоской по Пьере, которая с большой задержкой отвечала на мои сообщения, и во всех ее ответах сквозила грусть. Чтобы хоть как-то отвлечься от томительного ожидания и мрачных мыслей, я засел за работу, но сосредоточиться не получалось: я продолжал думать о том, удастся ли Иоланде и Дамиано усыновить моего внука?
Наконец, раздался звонок от Иоланды. Мне уже начало казаться, что это никогда не случится.
— Иоле?!
— Папа, мы нашли ее! — сообщила она дрожащим голосом.
— Ее?! Так это девочка?
— Да.
Только в тот момент я понял, что даже не спросил Элио, кто, собственно, родился?
— Она такая крошечная и такая красивая! — продолжала возбужденно рассказывать Иоланда. — Весит всего два двести! Я никогда не видела таких малюсеньких детей!
— Иоле, она здорова? — спросил я, припоминая, что дети с таким весом считаются недоношенными.
— Да! Врачи говорят, что малышка абсолютно здорова! Только недоношенная.
— Скажи мне: Элио правда написал отказ?
— Да, папа! И он, и она. Нам показали их заявления. — В голосе Иоланды послышалось осуждение.
— Но что вы сказали? Что ты сестра Элио?
— Нет, папа. Если уж скрывать, то от всех. Благо у меня фамилия другая…
— И у них не возникло вопросов, откуда вы узнали об отказе?
— Я сказала, что мать ребенка была моей дальней знакомой. А поскольку мы не можем иметь детей и собирались усыновить, то, узнав, об отказе, сразу пришли к ним.
Иоланда рассказывала спокойно и воодушевленно, будто перспектива начать в кратчайшие сроки нянчить ребенка перекрыла ее страдания по поводу невозможности пока иметь собственного.
— Так что дальше? — уточнил я.
— Пока малышка должна оставаться в больнице и добрать вес. А мы можем заняться оформлением документов. Полагаю, ты прав: мы вернемся не раньше, чем Каролина уедет.
— Это хорошо… Как Дамиано? Он видел девочку?
— Да, папа! Об этом я тоже хотела тебе рассказать! — воскликнула Иоланда, голос ее звенел радостью. — Пока Дами нет рядом… Когда мы пришли и посмотрели на нее в этом инкубаторе… Кажется, он был растроган, папа! Малышка и правда такая маленькая и беззащитная! Совершенно невозможно не проникнуться к ней любовью! — делилась Иоланда впечатлениями, разрывая мне душу противоречивыми эмоциями. С одной стороны, я испытывал необъяснимый трепет, будто она рассказывала мне о моем ребенке, и радовался, что девочка практически спасена от одинокой жизни, если только наша невыносимая бюрократия не подкачает. С другой стороны, меня переполняла страшная горечь: у меня в голове не укладывалось, как мой собственный сын мог бросить дочь на произвол судьбы?! Иоланда меж тем продолжала: —
Я улыбнулся. Все-таки моя дочь — крайне впечатлительная и романтичная натура. Оставалось надеяться, что все рассказанное ею не является лишь иллюзией моей фантазерки, и что Дамиано правда сможет проникнуться к малышке отцовскими чувствами. Впрочем, он был добрым парнем, с большим сердцем. Наверняка в нем найдется место для любви к моей внучке.
Porca miseria! Я ведь стал дедушкой!
Закончив разговор с Иоландой, я подошел к зеркалу и придирчиво себя осмотрел. На деда я пока не сильно походил, если не считать белесые нити на голове и в бороде. Особенно виски посеребрились… Но делать нечего, придется вживаться в роль. Когда-то я и отцом себя не представлял, но жизнь неожиданно поставила меня на эту роль, и я выучил ее, смог сыграть, как мне казалось, довольно неплохо. По крайней мере, я так считал до недавнего времени: пока Элио серьезно не поколебал это мнение.
Глава 40
В понедельник я с утра пораньше отправился в туристическую фирму «La vela». Время поджимало, поэтому я перенес встречу с клиентом со среды на начало недели, чтобы не ездить в Перуджу дважды, а перед совещанием решил уладить дела семейные. Против моих опасений один из менеджеров сразу проводил меня в кабинет Джорджо. Тот не воспылал радостью, когда я возник на пороге, но меня это мало заботило. Я с невозмутимым видом воспользовался сухим предложением располагаться в кресле.
— Итак? — начал я с открытой улыбкой.
— Итак что? — У Джорджо даже уголки губ не дрогнули в улыбке.
— Каролина сдала экзамены, стала свободным человеком. Она утверждает, что не собирается ехать с однокурсниками на Корсику, а меньше, чем через две недели едет с тобой на Бора-Бора.
— Это было известно уже давно, — не слишком любезным тоном заметил Джорджо. — И вообще, я полагал, что смею надеяться хоть на чуточку доверия и симпатии с твоей стороны!
— С чего бы это? — не понял я.
— Я мог бы развлекаться в свое удовольствие с твоей дочерью и ни о чем не думать, но я, напротив, постоянно заботился о том, чтобы она училась, понимая, как важно получить аттестат зрелости. Ты не заметил, что твоя дочь вместо прогулок со мной сидела за учебниками? — Он говорил с упреком и отчаянностью одновременно, как человек, который из кожи вон лезет, чтобы завоевать чье-то расположение, но что бы он ни делал, его отшвыривают. Мне стало его по-настоящему жаль.
— Я благодарен тебе за это, Джорджо. И я не считаю тебя плохим человеком, негодяем, как ты, вероятно, себе вообразил. И даже не считаю, что ты не достоин моей дочери. Я просто забочусь о ее счастье, понимаешь?
Он глубоко вздохнул и, явно нехотя, признал:
— Понимаю. Но что еще я должен сделать, чтобы ты расслабился и позволил нам спокойно общаться?
— Мы уже это обсуждали. Ты встречался со своей бывшей, как обещал?
— Нет, — отрезал он, мрачнея.
— Тогда Каролина не может ехать с тобой в столь романтичную поездку. Такая поездка оставит неизгладимый след в душе молодой наивной девчонки. — Я почувствовал, что закипаю. — Нечестно с твоей стороны дарить ей сказку, не забыв другую.