Всего лишь папа
Шрифт:
— Необычно?! — Я приподнял бровь.
— Да, необычно, — засмеялась она. Нервно. — Знаешь, я никогда не состояла в отношениях с родителями моих студентов.
Ах, вот в чем дело! Я и забыл, что она профессоресса итальянского и латыни у моих двойняшек. Porca miseria, скорей бы экзамены! Видно, пока мои дети не окончат лицей, она не сможет свободно быть со мной.
— Когда экзамены? — спросил я, хотя прекрасно знал ответ.
— Через две недели.
— Жду не дождусь их завершения. Кстати, что скажешь, если мы тут же отправимся в Амстердам?
— В Амстердам?!
— Да,
— Именно, — кивнула Пьера рассеянно. Потом вдруг обворожительно улыбнулась. — Я согласна!
Глава 37
За неделю до экзаменов сходить с ума в нашем доме начали все без исключения. И не только в нашем. Мои родители каждый день звонили в целях контролирования процесса подготовки. Слыша, что Элио ушел на тренировки, они хватались за голову (я так предполагал) и упрекали меня в недостаточной строгости. Вскоре я и сам начал сомневаться в своей адекватности. Мне казалось, что все родители запирают своих детей на ключ, чтобы они безвылазно учились, и лишь я позволяю Элио, у которого и так проблемы с учебой, заниматься теннисом.
Но как только я поделился сомнениями с Иоландой, она запротестовала. Предложила вспомнить, сидел ли я безвылазно за учебниками? Нет, я не сидел, я был тем еще разгильдяем. Мы собирались дружественной компанией у кого-нибудь дома под предлогом подготовки к экзаменам, но в реальности занимались все чем угодно, но не учебой: играли в настольный футбол, слушали музыку, смотрели какие-то сериалы, строили планы по захвату мира. Подобной прокрастинацией мы занимались до последнего, а потом день и ночь перед экзаменами реально готовились, разойдясь по своим домам. Как я уже говорил, экзамены я успешно сдал. И все мои друзья тоже.
Да, но теперь я пребывал по другую сторону баррикад: вместе с толпой родителей, которые дружно нервничали, полагая, что нынешние дети неспособны сдать экзамены в том же режиме подготовки, как это было в наше время! Например, Иоланда готовилась к экзаменам безвылазно. Правда, когда я ей об этом напомнил, она коварно улыбнулась и заявила, что никогда не предполагала, что я столь наивен. Я, хлопая глазами, непонимающе уставился на нее.
— Папа, брось! Никто не сидит за учебниками по двадцать часов в сутки! Даже я порой делала вид, что учусь, а сама тайком книгу читала.
— Какая безответственная!
— Именно. А Элио только на тренировки ходит на три часа! А потом учится. Мы с ним иногда вместе заседаем в библиотеке, как ты и просил, и он правда готовится.
— А Каролина?
— Эта так хочет на Бора-Бора, что тоже учится.
— Что это значит?
— Она поведала мне, что Джорджо поставил ей условие: поездка состоится только при наличии аттестата, — сказала Иоланда, понижая голос, будто нас могли услышать. На самом деле, в тот момент мы были дома одни.
Новый укол совести. Джорджо действовал во благо моей дочери. Может, он все же в самом деле влюблен в нее?
— Что такое, папа? Тебя это тревожит?
— Именно, — кивнул я мрачно. На душе было так муторно, что захотелось поделиться с кем-то. Эмма-то теперь стала недоступной, чтобы обсудить мой бразильский сериал. Но можно ли доверить это Иоланде, которая нередко
— А, по-моему, он избрал верную тактику и хорошо влияет на мою сестру. Может, будь на его месте молодой балбес, они бы на пару прогуливали и не готовились к экзаменам.
— Ты просто не знаешь, что я сделал! — не выдержал я.
Иоланда испуганно замерла.
— И что?
— Я попросил его встретиться с бывшей и проверить свои чувства. В свете его условия и влияния я ощущаю себя последним негодяем.
Иоланда долго молчала, а я пытался понять по выражению ее лица, осуждает она меня или нет.
— Знаешь, что я тебе скажу, папа? Мы говорили на эту тему с Дамиано и не раз. Лично я верю в чувства Джорджо. А вот Дамиано нет. И ты нет. Вас двое против одной меня. Вероятно, вы что-то видите с мужской точки зрения, хотя я и не понимаю, что именно. Но раз так, то, вероятно, ты поступил правильно. В конце концов, если Джорджо в самом деле любит мою сестру, встреча с бывшей ничего не изменит, — заявила она твердо. И я прекрасно понял, что она думала не обо мне, который бесстрастно встречался с бывшей женой, а о себе.
— Как у вас с Дамиано? — поинтересовался я осторожно.
Иоланда тяжело вздохнула.
— Не знаю, папа. Вроде все хорошо. Дами успокоился немного. Но тоска в его глазах осталась. По-моему, он не способен избавиться от чувства своей неполноценности. И как ему помочь, я не имею представления.
— Иоле, должно пройти немного времени. Скоро вы отправитесь в отпуск, Дамиано расслабится еще больше. А потом ты очень деликатно заведешь разговор о лечении. И о усыновлении. Думаю, если у вас появится малыш, пусть пока и не родной по крови, все наладится. А там, может, и лечение возымеет действие!
— Спасибо, папа… — грустно улыбнулась Иоланда, погружаясь в мои объятия.
Поразмыслив над словами Иоланды, я пришел к выводу, что права она, а не мои паникующие родители относительно режима подготовки к экзаменам. К тому же, я понимал, что лишить спортсмена даже на неделю тренировок значит убить его спортивную форму. И это в разгар соревнований!
В день сдачи итальянского двойняшки чуть не проспали. Благо Иоланда спала бдительно и проснулась раньше, чем прозвенел будильник Дамиано. Она-то и обнаружила, что двойняшки, которые должны были уже варить кофе, безмятежно спят. А ведь письменный по итальянскому длится порядка шести часов! Явится на него голодным недопустимо!
Пока они сдавали экзамен, я просто не мог работать! Не помню, чтобы я так нервничал из-за Иоланды. Переживал, постоянно думал, как она там, но был уверен, что вскоре услышу ее радостный голос. Так и случилось: подняв трубку я различил сквозь гул голосов победное слово «VENTI». Да, она набрала именно двадцать баллов — наивысшее количество. И так было все три раза. Даже скучно, — говорил я, смеясь. В это раз, чувствовал я, скучно мне не будет.
Опуская все страсти, переживания, ожидания, нервы экзаменационных дней, однажды я смог облегченно выдохнуть: двойняшки сдали экзамены! Каролина в конечном итоге набрала девяносто четыре балла из ста. Элио — шестьдесят пять. При минимуме, равном шестидесяти баллам, это казалось мне балансированием на грани, но важно, что он все же перешагнул ее.