Вселенная файа. Трилогия
Шрифт:
Анмай не сомневался в результате, - ведь только ради этого они здесь и остались. Но тогда возникнет ещё одна проблема. При выходе из не-пространства происходит мощный взрыв, - они полностью разрушат часть внутренней поверхности Линзы. В таком случае нельзя было избежать нападения охранных механизмов и вполне возможной гибели. Правда, Астрофайра выйдет в пустоте между листами. Нижняя поверхность Линзы наверняка покрыта слоем воздуха, - гамма-излучение не пройдет сквозь него, а анти-Хиггсы можно нейтрализовать, дав дополнительную дозу обычных частиц. Но это увеличит гамма-импульс ещё в несколько раз. Ослабить его они уже не смогут. Это был неустранимый риск, но награда за него обещала
На это время был назначен опрос экипажа, - Анмай знал, что это не займет много времени. Все обстоятельства уже давно всем известны и многократно обсуждены. Теперь все файа на корабле должны нажать кнопки весмов и сказать Да или Нет. Подсчет результатов голосования вообще не займет времени, - с его точки зрения, но наверняка найдется несколько колеблющихся, и потребуются уговоры.
Анмай невольно ёжился, - не столько от царящего здесь холода, сколько от напряженного ожидания. Оно затянулось, прошло уже минут пять. Вдруг прямо в его голове раздался чистый, спокойный голос:
Все члены экипажа согласились с нашим предложением. Запасы массы полные, возвращение к Линзе займет сто восемь дней. Оповещение уже дано, расчеты не займут много времени. Через сто восемь суток мы будем в Линзе, или в любой другой части Вселенной. А может быть, не будем вообще.
– Эй, постойте!
– воскликнул Анмай.
– Я же не подключил весм! Вы можете разговаривать и без него!
Естественно. Он постоянно передает все данные о вашем сознании, но не напрямую, - это ретранслятор. Он улавливает сигналы наносети, части вашей преобразованной нервной системы. Она может и улавливать сигналы... при определенных условиях. Ласса действует по тому же принципу.
– Я никогда не слышал об этом.
В начале эта возможность не была предусмотрена. И мы стараемся не пользоваться ей. Прямая передача образов и ощущений приводит к тому, что отдельные сознания исчезают. В свое время это доставило нам очень много неприятностей. Как тело состоит из отдельных клеток, так и сверхсознание должно состоять из отдельных разумов. Вы поймете это, когда присоединитесь к нам. Но это будет ещё не скоро.
Анмай не стал отвечать, но не решился и уйти. Его босые ноги застыли на холодном пластике, и он бездумно взлетел, зависнув в центре зала.
Сначала он ощутил себя увереннее, но до звезд, казалось, он мог достать рукой, а пол сверху казался хмурым предгрозовым небом, - он завис между двух небес. На пультах вокруг мерцали индикаторы, - обработка информации не прекращалась, но кроме этого здесь ничего не менялось. В голове Вэру всё время вертелся один вопрос, но он не решался задать его. Внезапно комцентр сам ответил на него.
Вас интересует, действительно ли вы видели будущее тогда, в юности? Да. Это несомненно. То, что видели вы в ядре Цитадели, и то, что Файау узнала о Вселенной после вашей... смерти, совпадает.
– Неужели будущее можно предсказывать? Ведь принцип неопределенности...
Будущее непредсказуемо. Это правда. Его можно планировать, но не предвидеть. Чтобы сделать даже приближенный прогноз, нужна информация. Но вы видели будущее, - видели не-планеты... ещё тогда. Это тоже правда. Возможно, Вселенная ещё более сложна, чем нам представляется. Возможно, в вас есть что-то, чего не фиксируют наши приборы. В таком случае вопрос выходит за границы науки. Но какое он имеет значение? Ведь не вы, живые файа, определяете, куда пойдет Файау. Любое необычное явление можно игнорировать,
– Кто вы?
– спросил он, не рассчитывая, особо, на ответ. Но, тем не менее, ему ответили.
Файау – ОЧЕНЬ большая цивилизация с довольно сложной историей. Она вовсю использует технологии и астроинженерные сооружения, оставшиеся от древних сверхрас, - чем, в основном, и объясняется её стремительный прогресс. Сейчас в ней есть всё. В том числе и чистый искусственный интеллект.
Система, в общем, трехчленная - виртуальная реальность для большинства файа, перешедших в интеллектронную фазу, коллективный интеллект для продвинутых, и чистый ИИ, управляющий кораблями и не-планетами. Главенствуют наиболее старые сознания, в том числе и оставшиеся от Мэйат, но они видоизменились настолько, что разница между ними и чистым ИИ - номинальная. Но цивилизация ИИ быстро обогнала живую, - просто в силу большей приспособленности к условиям космоса, отсутствию склочности и так далее. Контролировать её с самого начала было невозможно, - полноценный ИИ все равно утечет.
– А другие расы?
Среди прочего, файа заселили старые не-планеты Мэйат, где интеллектронные системы ещё частично сохранились. Кроме того, есть примесь младших рас, хотя и очень небольшая.
Анмай вдруг понял, что по-прежнему ничего не знает о Файау. Три с половиной тысячи лет стали непроходимой пропастью. В ней окончилась история файа и началась история машин, - а он не смог понять этого. Как может развиваться сознание? Чем оно может стать?
Он понял, что сам должен всё это узнать, - и испугался. Участь части чужого ума показалась ему хуже смерти. Ему вдруг нестерпимо захотелось проснуться как можно дальше отсюда - на новой колонии, на Девяти Мирах Файау, или хоть в своем прошлом - даже в приюте. В любом месте, где нет разумных машин. Но, хотя на самом деле у него не было выбора, кроме интеллектронного слияния или смерти, предстоял он в неопределенно далеком будущем и пока не слишком его трогал. Сейчас он хотел просто смотреть на звезды.
Едва он пожелал, поле под ним исчезло, и он упал на пол, но так мягко, что даже не почувствовал. Ледяной холод сквозь тонкую ткань одежды потек в тело. Пол медленно прогибался, засасывая его, - он уже не видел ничего, кроме неба. Но, лежа навзничь в мягких объятиях ожившего пластика, он чувствовал себя единым со всей несущей его громадиной. Это было очень приятное ощущение. Он привык быть необычным, отдельным, особым, - это право у него оставалось, но он утратил способность влиять на окружающий мир. Анмай никогда не рвался к власти, - но в Фамайа её сохранение стало для последнего Единого Правителя вопросом жизни и смерти, и сейчас он вдруг понял, что ему не хватает этой борьбы. Ни дома, ни друзей, ни врагов. Одна Хьютай. Но и она чувствовала себя не лучше. Они могли делать всё, что хотели, - но это ни к чему не вело...
Лишь уже действительно замерзнув, Анмай выскользнул из рубки и помчался вниз, к двери-диафрагме. Миновав её, он вдруг подумал, что свобода, - тоже не высшее счастье. Выбрать из бессчетных возможностей трудно, и нельзя порой даже понять, что выбор неверен. Не поэтому ли он не хочет выбирать занятие, имеющее хоть какой-то смысл?..
Анмай яростно встряхнул головой, словно выбрасывая из неё обрывки мыслей, и представил, что это такое, - стать колоссальным бессмертным существом, для которого не существует преград. Это была его неизбежная, но почему-то не манящая судьба.