Вселенная файа. Трилогия
Шрифт:
Рассвет был уже близко, - небо на западе начало синеть. Всего через час Белое Солнце выйдет из-за Вечной Стены, заливая всё вокруг своим ярким, восхитительно теплым светом. Сейчас Айэт, одетый лишь в два куска ткани, - на плечах и на бедрах, - дрожал от холода.
Небо едва побледнело, но звезды уже почти исчезли. Его всегда удивляло, почему они вечно неподвижны, а солнца и луны неизменно плывут ровной чередой. Сейчас он видел две луны, - Наксту и Актею. Их голубоватые диски, маленькие и бледные, уже вплотную подплыли к западной Вечной Стене. Падавшие от них призрачные тени растаяли в первых отблесках рассвета.
Айэт
Юноша вновь взглянул вверх. Понять, где Вечные Стены переходят в небо, было просто, - его покрывали россыпи звезд, глаз Бога, которыми он следит за землей. А безмерно далеко к северу небо спускается к земле, и его даже можно потрогать. К сожалению, Айэт уже знал, что и небо, и Стены невообразимо далеки и недоступны для смертного. Всей его жизни не хватит, чтобы одолеть этот путь. Впрочем, на севере, так же, как на западе и на востоке, он не видел ничего, кроме темноты и звезд. Его взгляд устремился на юг, - это зрелище неизменно заставляло сжиматься его юное сердце.
Оттуда приходил свет всех Семи Солнц, там таинственными призраками проплывали Четырнадцать Лун. И, самое главное, - там, за ними, высилась Засолнечная Стена. Сейчас её колоссальные сомкнутые трубы были отлично видны, хотя толща воздуха смывала их величественные очертания. Никто не приближался к ней, никто не знал, что лежит за ней, но всё же, при каждом взгляде на неё душа Айэта наполнялась неясной тоской.
Ему исполнилось уже семнадцать лет. Время здесь считали по семидневному чередованию Солнц, но счет по годам был куда старше. Совсем недавно Айэт с грустью обнаружил, что перестал прибавлять в росте. Правда, на счет роста он не жаловался. Он был не самым высоким среди привезенных сюда из Асуса парней, но всё же, достаточно сильным, и любители поживиться за чужой счет решили держаться от него подальше.
Как ни странно, полгода принудительных сельхозработ в Таре пошли ему на пользу, - он окреп от тяжелой работы, и привык жить самостоятельно, да так, что уже не хотел возвращаться домой. Жизнь в Асусе была ничуть не лучше, - разве что чуть разнообразнее. А ведь вокруг лежал такой таинственный и многообразный мир!
В его голове закружились все легенды и истории, которые он смог услышать за свою короткую жизнь. Больше всего на свете он хотел путешествовать, познавать мир, - а вместо этого он должен работать дни напролет, чтобы прокормить орды ару, - этих бесполезных паразитов!..
Айэт с тоской посмотрел вверх, отыскав созвездие, имя которого носил. Если бы он мог стать птицей и улететь прочь отсюда! Но в небе не было птиц, - только угасающие звезды...
Вдруг одна из них вспыхнула ярче всех остальных, ярче Солнц, заливая всё вокруг ослепительным светом, падавшим под совершенно неестественным углом. Через миг всё небо взорвалось сполохами яростного пламени. Айэта обдало жаром, башня под ним содрогнулась, и снизу донесся тяжелый, необычайной силы гул. Такого не происходило на его памяти, такого не происходило никогда.
У него сжало сердце, - от восторга, не от страха. Он не боялся, хотя небо рвалось и
Но, едва он перевел дыхание, его сердце сжалось снова, - на небе сияла новая звезда! Белая, - удивительно чистого оттенка, - и ярче всех остальных. Такого прекрасного зрелища ему ещё не доводилось видеть. И она двигалась! Медленно, почти незаметно, она плыла на юг, - туда, где медленно гасли Луны.
Айэт вскочил. В миг, когда рушилось небо, ему вдруг показалось, что всё вокруг исчезло, и он парит в пустоте, где нет стен, а лишь звезды, - удивительно яркие, и так много, что он даже боялся представить. Всё это ошеломило его. Он сделал несколько шагов, бездумно следуя за звездой, и чуть не свалился вниз.
Его взгляд невольно опустился на Тару. Она не слишком пострадала, - лишь погас свет и перекосилось несколько ветхих крыш. Да еще старый хлев, который ему пришлось столько чинить, окончательно рухнул. Оттуда доносился истошный визг придавленных уакки. Из всех домов выбегали испуганные люди и застывали, увидев звезду. Все - и селяне, и его товарищи, и надсмотрщики, и даже надменный староста, - смотрели в небеса со страхом. Только Айэт смотрел на них с высоты, с такой гордостью, словно зажег звезду своими руками.
Мысль о том, что он должен спуститься к ним, а затем провести весь день за ремонтом покосившихся развалин, наполнила его тоской и гневом, - он не хотел возвращаться к этим людям, живущим лишь насущными делами, но выбора у него не было. Тем не менее, Айэт стоял, рискуя, что его увидят снизу, и смотрел на звезду, - она двигалась медленно, и юноша понял, что пройдут часы прежде, чем она скроется.
Айэт подумал о том, что с ней теперь станет. Наверно, она присоединится к Солнцам и Лунам, и он сможет видеть её каждые семь дней. А если нет? Если она зайдет за Вечную Стену, исчезнет, и он никогда больше её не увидит?..
Ему нестерпимо захотелось полететь за ней, сбежать отсюда на юг, полный тайн. Он стоял выпрямившись, его глаза блестели.
Внезапно налетевший сильный ветер растрепал его волосы, захлопал накидкой. Внизу тучами заклубилась пыль, затем всё скрыл поднявшийся из низины туман. Башня осталась единственным островом в белом море. Кроме далеких лесов, внизу ничего видно не было. И его тоже никто не мог видеть!
Айэт не знал, сколько продержится туман, но попробовать стоило. Ему вдруг показалось, что эта звезда, вспыхнувшая в его созвездии, и ветер посланы небесами для него, и от того, решится ли он, зависит его судьба.
Он подбежал к лестничной шахте и торопливо полез вниз, цепляясь за выбоины в стенах и обломки крепления лестниц. Он очень спешил, боясь, что туман рассеется, и просто забыл, что под ним зияет тридцатиметровая пропасть.
Спуск занял не больше минуты. Дверь башни завалило, но Айэт проскользнул внутрь пустой комнаты и выскочил в окно. Здесь туман оказался столь густым, что уже за десяток шагов скрывал землю. На мгновение Айэт растерялся, потом вспомнил, что дорога, ведущая в Асус и дальше на юг, проходит как раз возле башни. Добравшись до неё, он побежал, легко и бесшумно.