Вселенная файа. Трилогия

Ефимов Алексей Алексеевич

– Мы и дальше пойдем пешком?

Инсу презрительно фыркнул.

– Вон там, возле стройки, стоит грузовик. Замки в кабине я открою за минуту. Если будем держаться проселков, уже к вечеру доберемся до Лаккты и сядем там на корабль. На том берегу моря нам уже не придется скрываться. Через два дня мы будем в Тар-Актале. Там есть надежные ребята. Они нам помогут и найдут дело.

Инсу не соврал и за минуту справился с примитивным замком. Тяжелая трехосная машина мягко тронулась с места. Управлял ей он поначалу неуверенно, однако на улицах им никого не встретилось, а через десять минут они уже мчались по узкой лесной дороге в свете наступающего дня.

Облегченно вздохнув, Айэт покосился на друга.

Инсу был серьёзнее и старше, хотя его лицо, более худое и твердое, всё же оставалось мальчишеским. Но вот упорный взгляд его больших глаз немного пугал юношу. Может, была виновата скрытая в них жестокость?..

* * *

Скоро они выехали на шоссе, взбиравшееся на склоны Асы, - в Лаккту вела единственная дорога. Навстречу им то и дело попадались другие машины, но никто не обращал на них внимания.

День Белого Солнца нравился Айэту больше других, - небо сияло удивительной, бездонной голубизной и всё казалось особенно свежим. Справа тянулся невысокий пологий склон, изрезанный распадками, в них стояли низкие трехэтажные дома. Когда Айэт смотрел на них, его сердце замирало, - до плантаций он жил в почти таком же месте, очень уютном. Но, хотя они мчались к Лаккте, к Тар-Актале, к свободе со скоростью сорока миль в час, ему было всё же неспокойно. Появление Звезды сделало мир непрочным, оно доказало, что в нем есть вещи, недоступные для понимания. Айэт думал, что если может быть такое, - значит, возможно всё. Но и без Звезды мир менялся, - увы, не в лучшую сторону.

Всевозрастающие орды ару, которые не желали работать, а только требовали от своих старших братьев-людей пищи и крова, буквально разоряли страну. Еды стало не хватать, - и почти всю молодежь Акталы выгнали на поля, чтобы прокормить их. Пусть люди голодают, - но ару должны быть накормлены. Таковы были условия Сделки. Да и без них хватало неприятностей. Смутные и непонятные слухи о крупных переменах в полумифических соседних государствах, о войнах, о нашествиях беженцев из тех участков Плоскости, где люди уже не могли жить, тревожили всех. Были ещё слухи и легенды о движении Опустошителей, - непобедимых и бессчетных нелюдей, подобно потоку лавы медленно заливавших всю Плоскость. Но она была столь огромна, что даже проверить это было невозможно. Да и что мог знать об этом обычный мальчишка, ещё не достигший совершеннолетия? У него не было почти никаких фактов, - лишь непонятно откуда взявшаяся уверенность, что их мир разрушается, и если что-то не изменить, - но вот что?
– все они рухнут в бездну. Айэт сам не знал, почему его мысли столь мрачны.

Пока всё шло как нельзя лучше. Они перевалили Асу и теперь мчались вниз по шоссе, идущему вдоль высокого берега бурной Рутсы. Вокруг по-прежнему были леса, и лишь изредка попадались небольшие поселки, застроенные четырехэтажными кубическими домами, выкрашенными в синий цвет. Несколько раз они пересекали высокие бетонные мосты через притоки Рутсы, она становилась всё шире, её холмистые берега понижались. Всё чаще попадались селения, городки, вокруг дымили трубы, блестели стеклами фабричные корпуса. Людей и машин здесь стало много больше и Инсу пришлось вести грузовик с большой осторожностью.

Но, как он ни старался, его неумелая езда всё же привлекла внимание стоящего на обочине полицейского, - он взмахнул своим красным жезлом, требуя остановиться. Инсу и не подумал подчиниться.

Полицейский вскочил на мотоцикл и помчался за ними. Айэт сжался, - всё шло так хорошо, они ехали почти без остановок с шести утра. Сейчас был седьмой час пополудни. Солнце зашло, но они преодолели уже триста миль, причем самых трудных, отделявших их от Тар-Акталы. Теперь же всё кончено - они попались.

Полицейский уже поравнялся с машиной и вновь требовал остановиться. За его спиной Айэт

заметил короткий автомат. Это напугало его, - раньше полицейские никогда не носили такого оружия.

Вдруг Инсу круто повернул грузовик. Спасаясь от нависающего борта, полицейский тоже резко свернул, - и полетел в кювет, кувыркаясь вместе с мотоциклом. Инсу невозмутимо вывел машину на середину дороги.

– Ты мог убить его!
– возмущенно воскликнул Айэт.

– Но не убил. Пока он доберется до телефона, пока всполошатся, - мы уже будем в Лаккте! Смотри! Вот указатель, - до неё всего пятнадцать миль! Там мы бросим машину, и они нас не найдут, - они ведь не знают, как мы выглядим! Мы сразу пойдем в порт, - и ещё до рассвета будем плыть к Суре. У меня хватит денег, чтобы заплатить капитану какого-нибудь сухогруза. А на том берегу будет уже проще.

Айэт не стал возражать, - наверняка, Инсу виднее, - но его грызло всевозрастающее беспокойство. Наконец, он предложил бросить грузовик и пойти в Лаккту пешком, но Инсу не стал его слушать. Он вырос в городе и не любил ходить. И забыл, что был в Лаккте два года назад, - а, будучи в каком-то роде пограничным, город мог за это смутное время измениться. Они заметили это слишком поздно.

За очередным поворотом дороги им открылась тесная масса угрюмых многоэтажных домов из красного кирпича, - до неё оставалась всего миля или две. Город окружала древняя не стена даже, а скорее ограда из того же кирпича, - высотой метра в четыре, обкрошившаяся и местами треснувшая. За ней горбились ржавые железные крыши пакгаузов и складов.

По обе стороны распахнутых стальных ворот стояли невысокие кирпичные башни. Дальше в стене торчали такие же круглые башни, заброшенные на вид. На крышах некоторых росли кусты.

Ворота охранялись, но на поток вливавшихся в них машин стражи не обращали никакого внимания. Там стояло несколько полицейских Акталы в своей неизменной страшноватой форме: кованые сталью башмаки, черные кожаные штаны с нагрудником и грубая белая рубаха. Широкополые черные шляпы с золотыми значками затеняли их лица, черные кожаные перчатки скрывали кисти рук. На боку у каждого висела тяжелая дубинка из темного дерева, а из кожаной кобуры, пристегнутой почти под сердцем, торчала рукоять револьвера. Айэт по опыту знал, что их лучше не злить.

Заметив их, полицейские перегородили въезд в город рогатиной из дерева и колючей проволоки. Айэт понял, что дурные новости всё же обогнали их.

– Инсу, назад! Нам не пройти!

– Нет! Рогатина деревянная, хлам, и не будут же они в нас стрелять!

Полицейские и впрямь не стали стрелять и рогатина разлетелась вдребезги, - но нитка обтягивающей её колючей проволоки попала под колеса. Две покрышки тут же лопнули, машину повело вбок. Опытный водитель выровнял бы её, но Инсу это не удалось. Грузовик пошел юзом и со скрежетом свалился набок.

Когда они выбрались из разбитой кабины, на них тут же надели наручники.

* * *

В участок их вели по лабиринту кварталов, тоже огороженных монументальными и очень высокими, - до окон вторых этажей - стенами из кирпича, побеленного здесь в рыжевато-желтый цвет. Кое-где попадались наглухо закрытые ворота из черного железа и узкие, врезанные в стены конторы. Здесь размещались издавна купеческие склады. Всё было, вроде бы, вполне ухоженным, но Айэту это место казалось заброшенным, наверное, потому, что оно не освещалось. Здесь были высокие уличные фонари, и они даже горели, - но с их плоских каплевидных головок свисали, почти полностью скрывая их, темные губки светоеда, лениво колыхая длинными бахромчатыми шлейфами белесых пылеловных нитей. Трудно было поверить, что эти внушительные бархатистые желваки могли вырасти из пыли и воздуха. Впрочем, они не гнушались и привлеченной светом мошкарой.