Вселенная шай-ти
Шрифт:
– Соня.
Вечернее солнце залило окна своим светом, витраж рассыпался цветными пятнами на полу, и у Сони зарябило перед глазами от их общей яркости. Мысли были какие-то вялые и мутные.
Ашай прижался лбом к ее лбу.
– Только не смей, слышишь, не смей мне говорить сейчас какие-нибудь плохие новости, ага?
– Хорошо, не буду, - покладисто согласился Ашай.
Они простояли так, прижавшись друг к другу, долго-долго, маленькую вечность. Мир успел умереть и родиться заново, а они все стояли
А потом у Сони затекла нога и это было настолько нелепо и смешно, что в реальный мир получилось вернуться как-то сразу и с болезненным ойканьем. Ашай недовольно посмотрел на виновницу - левую!
– и тяжко вздохнул.
Соня все-таки решила, что плохие новости надо узнавать сразу, а не постфактум. Тем более, что ее тьма и промолчать могла. Исключительно ради того, чтобы не засорять ей мозги своими проблемами да не волновать по пустякам. А то, что эти ‘пустяки’ носили, как выражался Фенх, характер катастрофы жизненно-планетарного масштаба для отдельно взятой группы лиц, было сущей мелочью, не стоящей внимания.
– И что у нас плохого?
– Ты же не хотела знать?
– Я и сейчас не хочу, но, как говорила моя бабушка, есть такое слово ‘надо’.
– Мне необходимо будет уехать в копи на пару дней вместе с Тай-до-но, - наконец признался Ашай, услышав готовность Сони, если потребуется, вытягивать из него правду клещами.
– Я вроде как не должен, но отказаться не могу.
– Тай-до-ко постаралась?
– мгновенно вычислила виновника поездки Соня.
– Выразила пожелание. Но это и так входит в часть моих обязанностей как Тай-до-рю.
Соня зажмурилась: почему-то от мысли, что Ашай будет далеко от нее - даже несколько дней, - ей захотелось вцепиться ему в плечи и никуда не отпускать.
– Тогда я должна пожелать тебе удачи, да?
– попыталась улыбнуться Соня.
– Свет мой… Не надо так… - попросил Ашай, кладя раскрытую ладонь ей на макушку.
– Ты же помнишь кто я.
– Конечно. Но Фенх с тобой же едет, да?
– спросила Соня, все еще надеясь, что там с ним рядом будет кто-то свой, сможет…
– Нет, у него плановая операция завтра. Да и нельзя так, - покачал головой шай-ти.
– Я уеду всего на несколько дней, Соня. Ты и обернуться не успеешь, как я снова буду дома.
– Обещаешь?
– Конечно.
Рука у Ашая была теплая, почти горячая, и очень-очень нежная. Соня знала, что это только с ней и для нее: он как-то согнул пальцами железный прут и разогнул обратно. Предупредить хотел, напугать. На корабле еще.
Соня не испугалась.
– Я вернусь, мой свет, и мы с тобой пойдем в парк и гулять по городу - и не бегом, а вдумчиво и долго. До самого утра будем бродить по улицам, если ты захочешь и не устанешь.
– Звучит здорово. Как план!
– Это он и есть.
– И я снова хочу в то кафе,
Соня заправила за цветочное ухо выбившуюся из прически - косы и бусы - темную прядь, провела кончиками пальцев по щеке. Ее накрыла волна какой-то болезненной нежности, горьковатой, как тот ‘кофе’, что она сейчас сварила.
– Когда-нибудь я нарисую твой портрет. Тонкими линиями, меняющими свой цвет с жемчужно-серебристого до глубокой зелени, уходящей во тьму. Жаль, что рисую я пока из рук вон плохо…
– Свет мой…
Соня действительно была для него светом - солнцем и центром вселенной. И как же ему хотелось стать для нее тем же самым! Чтобы Соня смотрела только не него, нуждалась лишь в нем. Такие мысли не должны посещать хорошую тьму, но Ашай никогда не причислял себя к ним. Прав оказался Фенх, назвав его как-то в сердцах безумцем!
– О чем ты думаешь?
– вернул Ашая в реальность голос Сони.
– О тебе.
– И что надумал?
Вместо ответа он покачал головой и снова ее поцеловал.
Обновление от 20.11.2015 г.
*
Вторые сутки у Сони все валилось из рук: не получилось тесто для пирогов, вместо сахара в начинку насыпалась соль, и даже местный компьютер надсадно запищал и погас, стоило попробовать его включить. Уборка тоже не оправдала ожиданий: Соня попросту забыла, что для этого здесь давно существует техника. В итоге она устроила в комнате локальный потоп и еще час убирала воду, выжимая раз за разом над кастрюлей мокрую тряпку. Таз Соня найти так и не смогла.
‘Не особо помогает такая трудотерапия, правда’, - подумала Соня, в сотый раз прикасаясь к контактной сережке в ухе: нет ли сообщения?
– Ты обещал вернуться, слышишь, Ашай? Ты обещал вернуться!
Это был не очень хороший признак - разговаривать с самой собой, но Соне так становилось легче. Ашай же говорил, что услышит ее всегда и везде - вот пусть теперь докажет свои слова! И закончит свои дела поскорее, послав окружающих его трудоголиков далеко и надолго хотя бы на вечер и ночь.
Соня потерянно заглянула в холодильник и осознала: надо идти в магазин. На улицу. Иначе никакого пирога для Ашая не будет: продукты закончились.
– Ох… - тяжело вздохнула она, вспоминая ближайшую бакалейную и фруктовые лавки. Получалось около часа дороги туда и обратно. Заказывать по сети Соня еще не умела, да и возможности уже не было.
Соня натянула плащ, проверила, положила ли в карман кредитку, и вышла из дома. Привычными ключами здесь не пользовались: двери автоматически блокировались от всех ‘чужих’ и открывались для ‘своих’. Но как определялись эти категории, Соня так и не поняла, сколько Ашай ей ни объяснял.