Вселенная шай-ти
Шрифт:
– И забить на них тоже нельзя, я права?
– Права, - подтвердил Ашай.
– Я не проиграю, мой свет. Можешь так не волноваться.
Соня хмыкнула: не так-то это и легко сделать! Тем более, что Фенх проболтался: Ашай по утрам еще и в тренировочный зал своей бывшей эскадрильи ходил, чтобы поработать с иными стилями и противниками. А то, что происходило сейчас, было скорее медитацией, направленной на контроль за дыханием, чем полноценной тренировкой.
– Получается, Фенх выражал тебе свое недовольство просто так, чтоб жизнь нескучной казалась? По какому
Ашай не отвечал достаточно долго, и Соня успела понять: дело - дрянь.
– Ты мне что-нибудь скажешь или так и будешь изображать выборочную глухоту?
– Соня отложила в сторону недовязанный шарф. Ни у Фенха, ни у Ашая не было привычки вести разговоры за закрытыми дверьми просто так, а то, насколько злым и недовольным лекарь вылетел из их квартиры, лишь уверило девочку в том, что речь шла о ней. И теперь ей очень хотелось узнать, что почти час пытался донести до Ашая Фенх.
– Соня, наша с Фенхом размолвка не имеет к тебе почти никакого отношения…
– Давай это я решать буду, хорошо?
– мягко предложила Соня.
– Мне очень не нравится твое ‘почти’. Напрягает.
– Свет мой.
– Ашай.
Соне иногда смешно становилось: вроде оба взрослые, а вели себя, как дети, играющие в ‘переупрямь соседа’.
– То, что предложил Фенх, глупо и на данный момент нереализуемо. Поэтому я не вижу смысла это обсуждать, - ответил Ашай, останавливаясь в центре зала и складывая руки на груди.
Это был очень плохой знак, когда Ашай начинал вот так упрямиться. Что-то Фенх предложил такое, что ее тьме не просто не понравилось, а вызвало резкое неприятие. Подобных вещей было не слишком много, и Соня, осмотрев Ашая с головы до ног, почти догадалась, в какой плоскости лежал сегодняшний камень преткновения.
– Тянуть из тебя информацию сейчас бесполезно?
– Абсолютно.
– Ладно, - покладисто согласилась Соня, вставая.
– Тогда мне есть, что сказать.
И вышла из зала, оставив за спиной удивленного Ашая.
– Свет мой?
Тай-до-рю помедлил мгновение, а потом пошел за Соней, искренне недоумевая, куда понесло его свет? Соня же направилась в спальню: там она залезла за тяжелую оконную штору, взяла с подоконника припрятанный подарок и, развернувшись к Ашаю, протянула ему на вытянутых руках цветок иль-шша.
И получила совершенно не ту реакцию, которую ожидала.
Ашай глухо застонал, словно ему стало мучительно больно, и отшатнулся, осев мешком на пол и закрыв глаза. В нем смешались шок, и страх, и какая-то безнадежность, - словно желанный сон готов был обернуться кошмаром.
Соня осторожно поставила цветок на пол, тревожно нахмурившись.
– Что с тобой?
– подходя к Ашаю, спросила Соня.
– Почему ты так…
– Все нормально, я сейчас… ошибся, забыл, что ты не отсюда и можешь не знать…
– Я знаю.
– Видимо не совсем точно и ты просто не понимаешь…
– Нет, я-то как раз все прекрасно понимаю, - фыркнула девочка, пожимая плечами. Лишь бы не заплакать от жгучей обиды. Соня даже подумала, что лучше бы никогда не было поцелуев на кухне и в спальне,
– Мне не семь лет, да и библиотека у нас дома обширная. А запрос на компьютере составлять ты меня сам научил.
Это было первым, что Соня сделала, вернувшись домой после похода в магазин дедушки Чишэ: пошла в кабинет и сила читать о том, что все-таки означал цветок иль-шша, в каких случаях его дарили и что хотели этим сказать. А то вдруг она ошибается и сейчас почти обеспечила им целый ворох проблем, с которыми не один месяц разбираться придется!
Но нет, значение у цветка оказалось самое верное и правильное, слова нужными, а завуалированное предложение совершенно однозначным.
А теперь вдруг такое!
Если он еще и врал все время, и ничего не было, кроме жалости к инопланетной девочке…
Но не могла же она настолько ошибиться, совсем не могла! Не может быть игрой, когда целуют так, что кружится голова, сбивается с ритма сердце и отстраниться - сущая мука для обоих. И уж Соня ведь прекрасно видела, сколько сил Ашай каждый раз прикладывал, чтобы отступить, не позволить себе лишнего и для нее, как ему наверняка думалось, нежеланного. Против подобных мыслей не помогала даже эмпатия: если Ашай вбивал себе что-то в голову, то любая логика оказывалась бессильна, а способность слышать вводила в заблуждение: это ему хотелось, а не ей.
– Я тебе физически неприятна?
– задала прямой вопрос Соня, упираясь стиснутыми кулаками в бедра.
– Нет, - мгновенно ответил Ашай.
– Конечно нет, мой свет! И ты это прекрасно знаешь!
– На фоне твоей реакции начинаю сомневаться, - и глядя на готового заспорить Ашая, Соня добавила, - ну а что я еще могу подумать? Если целоваться - нормально, спать вместе в одной кровати столько времени - тоже, а перевести отношения в другую плоскость - нет.
– Соня, я же не поэтому…
– А почему? Скажи мне, почему ты сейчас не хочешь, если раньше вполне однозначно хотел!
– Я хочу, мой свет. Очень.
Ашай потянулся к ней, обнял, словно испугавшись, что она сейчас развернется и уйдет, усадил себе на колени. Соня вздохнула: не собиралась она никуда бежать, и отталкивать его - тоже.
– Я хочу, - повторил он, уткнувшись лбом ей в плечо.
– Но тебе разве… хочется? Нужно это?
– Нет, я из альтруизма предложила!
– обиделась девочка. Еще немного и она заплачет.
– Хобби у меня: предлагать разным инопланетянам со мной переспать!
По судорожному вздоху Ашая Соня поняла, что именно так он и подумал: не что с инопланетянами разными - не настолько все плохо - а что из жалости. Очень мягко и смиренно подумал, оправдывающе. Как будто у него совсем не было прав желать что-то для себя! И у кого из них тут были проблемы с самооценкой?!
– Ну, неужели ты думаешь, что я могу предлагать что-то подобное, - Соня кивнула в сторону цветка, - не отдавая себе в этом отчета и не изучив всю доступную информацию?
– Соня, я не знаю, как принято в твоем мире, но ты точно до конца осознаешь, что ты сейчас сделала?