Вселенская пьеса
Шрифт:
– Да, Мари кое-что рассказала мне.
– Ты не понимаешь, - Рик скривился как от зубной боли, нервно потер челюсть. Его пальцы дрожали.
– Я видел собственный труп, Доров, Змей показал мне. То, что я живой, еще не значит, что я жив. Мне здесь не место!
– Не понимаю, в чем проблема, - я покачал головой.
– Ну же, Доров, пораскинь мозгами!
– в отчаянии Рик повысил голос.
– От чего все это, откуда?! Мы же сами виноваты, мы придумали все сами! Погоди, молчи. Вспомни, какие книги мы теперь читаем, какие смотрим фильмы? О чем думаем? Ненавижу этих толстых пожирателей
"Но тогда, - говорю я себе, - погибнет та девчушка, что всегда мило поет, проходя мимо моего дома. Она, может быть, станет великой певицей, и уж без сомнения чудесной матерью, поющей колыбельные своему чаду. И погибнет старик, которому я всегда помогаю перейти улицу. Этот старик столь умен, что никогда не благодарит меня, словно чувствуя, что я этого не люблю, но всегда приглашает зайти в гости на пирог с черносливом, испеченный его женой! И мой любимый писатель тоже погибнет. И певец. И актер! Так почему же я позволяю себе подобные мысли?! Это они привели нас к краху. Это мысли уничтожают нас.
– Рик, ты знаешь куда больше, чем я.
– Да, Антон. Я знаю теперь многое. Я знаю, что каждый из нас может погибнуть сегодня, но все это насмешка. Над нами смеются, понимаешь?! Нас выставляют дураками, но мы такие и есть, если верим в происходящее! Все это - игра. Нами управляли, чтобы позабавиться! Мы умирали, чтобы чьи-то планы превратились в жизнь, чтобы чьи-то выдумки стали реальностью! Боже, мы сами виноваты! Все это придумали люди!
Мне кажется, я один лишь знаю, что судьба зависит от маленького человека, который сидит на трапе и сжимает в покрасневших пальцах сигарету.
– Немного поздно, Рик, чтобы что-то делать, - возразил я.
– А кто сказал, что дело в тебе?!
– Рик встал, швырнув в сторону окурок.
– Может быть Миссия - это я?
– Нет, - я покачал головой, глядя на него снизу вверх.
– Не ты, не я. Это было бы слишком просто. Мы все создаем судьбу мира, вот и все.
– Ты можешь быть великим теоретиком, Доров, твой ум может быть гениальным, а язык острым, но когда придет беда, тебе это не поможет!
– И снова ты говоришь загадками, Рик.
– Потому что я не могу выбрать!
– отчаянно вскрикнул пилот.
– Это так трудно: решать за всех. Я не хочу предсказывать и создавать, не хочу знать тех, кто управляет моей судьбой! Я схожу от этого с ума! Потому что стать богом теперь может каждый, поучись немного у лернийцев и поймешь, о чем я.
– Но кто тебе сказал, что рассчитанные тобой ответы верны? У нас по-прежнему есть великолепное оружие защиты...
– Какое?
– пилот отчаянно взглянул на меня, словно он тонул, а я стоял
– Мы можем не верить, - я пожал плечами.
– И разбиться о скалы, перелезть через которые не в силах?
– Рик поник, словно я обманул его ожидания и надежды.
– Все в жизни - фарс, - медленно сказал я.
– Ни к чему не стоит относиться серьезно, потому что впереди у нас - смерть. А пока мы живем, можем творить все, что угодно, ведь это все в конечном итоге мелочи.
– Теперь я не понимаю тебя, капитан!
– Рик засмеялся совершенно другим, чистым от бреда смехом, и я впервые в жизни поверил в силу слов.
– Я не нуден Мари такой, другой.
– Любовь, знаешь ли, это искусство принимать человека таким, каков он есть. Если ты изменился, а любовь Мари сильна, это вряд ли что-то изменит.
– Но мне казалось, куда важнее контролировать действия лернийцев, я собираюсь с ними...
– Тогда их расчеты окажутся верны, не хочешь ли ты угодить им? Ублажить их самомнение?
– Они еще ни в чем не ошибались, понимаешь?
– неуверенно возразил пилот.
– Все когда-нибудь должно случиться впервые. То, что они в чем-то уверены, не обязывает тебя это делать. Лернийцы хотят, чтобы я что-то узнал, скажи?
– Хотят.
– И что, ты долго говорил с Бархом до этого, Рик?
– Достаточно.
– И многое им рассказал о себе и Земле?
– Да.
– А теперь расскажи мне то, что необходимо.
– Не могу. Тогда все будет так, как они рассчитали.
– Рик, - позвал я.
– Ну?
– Ты ведь знаешь, что я очень вредный?
– Ну?
– снова тупо согласился пилот.
– Послушай меня Рик, я все понял. Я знаю, в чем причина. Все эти сомнения в твоей душе лишь для того, чтобы ты промолчал. Сейчас ты все мне расскажешь и уйдешь просить прощения у Мари, которая так расстроена из-за тебя, осла тупоголового. Запомни раз и навсегда: только счастье отдельного человека делает мир светлее и счастливее. Начни с себя, к черту мир - они присоединится! А с остальным я разберусь...
– Ворон, вербальное обращение. Ну, здравствуй, старый друг.
– Здравствуй, капитан.
– Ворон, ты готов снова потерять меня?
Я вошел в свою каюту и облегченно уронил тело на кровати. Снова дома! Так далеко от Земли этот корабль заменил мне все.
– Я буду тебя защищать. Ты должен вживить ТУСа.
– Хватит!
– я приподнялся на локтях, это было уже слишком.
– Я сказал уже, что в этом нет необходимости. Я и без того понимаю тебя, а ты по-прежнему можешь говорить со мной. Каков прогресс энергии?
– Очень медленный набор, капитан. Что-то поглощает вырабатываемую энергию. Запас сорок шесть процентов.
– Ты забыл, что жизнеобеспечение медотсека поглощает львиную долю твоих сил?
– Даже с учетом этого я ощущаю сторонний отбор энергии.
Хорошо так говорить с кораблем. Я никогда не беседовал с ним как с человеком. Он всегда был для меня лишь машиной, умеющей говорить.
– Мы сможем взлететь, когда энергия превысит семьдесят процентов, - беззаботно проговорил я.