Вселенская пьеса

Федорова Евгения

Я, закатив глаза в притворном ужасе, прилег, дождался, когда кожу кольнуло, и уточнил:

– Так в чем же оказался секрет?

– Ты даже себе не мог признаться, что не справляешься, - Змей распустил жгут.

Я раздраженно прицокнул языком:

– Не люблю все эти самокопания и спасительные беседы, Стас.

– И, тем не менее, нет-нет, да и занимаешься подобным мазохизмом, в попытке понять самого себя.

Врач убрал иглу, прыснул на сгиб локтя каким-то спреем, потом принялся разглядывать пластиковую пробирку на свет. Вряд ли увидел что-то

дельное.

– Не без этого, - вынужден был согласиться я.

Стас открыл приемник, опустил в него образец и запустил с консоли анализ.

– Что было дальше?
– спросил я, когда Стас поманил меня снова сесть и принялся тщательно оглядывать плечо. На мой взгляд, смотреть там было не на что: рана затянулась.

– Дальше "что"?
– задумчиво переспросил врач.

– Ты сказал, убили механиков, Грог и Парен улетели, что дальше?
– я для верности пощелкал перед носом дяди пальцами, возвращая его к действительности.

– А потом мы покатались на взбесившемся пони, - принявшись изучать изображение на сканере,

пояснил Стас.
– Куда делся из раны регенерон?

– Выжгли.

– Надеюсь, под наркозом?

– Неа.

Змей приподнял бровь, глядя на меня сочувственно. Вот и кто кого сейчас расспрашивает, а?

– Думаю, Ворон обиделся на немцев, хотел их прикончить, да потерял сигнал челнока. Сбить его не смог, возможно, ребята все предусмотрели. Денис пытался справиться с крейсером, но управление оказалось заблокировано. Не забудь сделать кораблю ата-та, мы тут все перенервничали, запертые внутри взбесившейся посудины. Потом повезло: Агатон вломился в твою каюту и нашел результат поиска - координаты Эгиды. В это время Ворон бил по Парлаку, после чего получил в бок ответный гостинец. Чудом уцелели.

– Как удалось убедить корабль, что я там?

Стас отошел, уселся за свои приборы.

– Не знаю, мы просто ввели координаты и расчет вектора, крейсер тут же отвернул. Можешь одеваться, я закончил. Спасибо, что не выпендривался, как обычно.

– Стас, - усмехнулся я.
– Теперь больше нет головных болей, и я могу быть просто самим собой. Ты так и не посмотрел мои глаза, не хочу, чтобы впредь тело мне мешало.

Дядя коротко кивнул, и я понял, что Стас не забыл. Он хотел, чтобы я снова попросил. Проверял, достаточно ли я "повзрослел".

– Давай, посмотрим, - согласился он.

– А где твои девчонки-то?
– уточнил я, пока врач изучал глазное дно, сетчатку и зрачки.

– Лора отдыхает, еще не оправилась от своей ошибки, а Мари взялась провести с Риком сеанс психотерапии. Заперлась во второй палате, но кажется, лечение растянулось уже часа на три, - дядя смешливо поиграл бровями.
– Ума не приложу, чем они там занимаются.

– Не думал, что ты так постарел, Стас, - я отодвинулся от негою - Если все так запущено, впору лечить склероз...

– Ой-ой-ой, - возмутился дядя.
– Все я помню, не надо грязи. Тебя еще в проекте не было, когда я девчонок портил! Погоди, сейчас закапаю, это все последствия вспышки. Они еще долго будут тебе аукаться,

на Земле придется коррекцию зрения делать.

Я вздрогнул.

Земля.

По небу низко-низко летели белые облака. Они проносились с бешеной скоростью, ветер все крепчал, неся в себе обещание близкой беды. Далеко, на пределе видимости в атмосфере блеснула далекая огненная точка, через секунду накатил приглушенный расстоянием раскат грома.

– Ворон!
– я отшагнул с трапа, где курил, в коридор.
– Вербальное обращение. Фиксируй вход в атмосферу. Идентификация.

– Пеленгую корабль, параметры соответствуют тяжелому боевому линкору.

Оу, какие гости к нам пожаловали, Сатринг собственной персоной. Ненавижу, действительно идет по моим пятам, дышит в затылок, все время напоминая о себе, заигрывает, пробует на зуб. Психологически неуравновешенный психотип, подверженный маниакально-параноидальному синдрому. Эко я загнул!

– Боевые установки готовы к бою.

Я постоял, раздумывая, потом выкинул сигарету и направился в рубку. Ничего хорошего в прилете Лионы нет, Сатрин опять поставит мне в вину побег, начнет рассказывать сказки о том, как мне будет хорошо в Школе. Возможно, решит отомстить за то, что я украл его корабль. Как то там поживает воин, поспособствовавший моему побегу? Надеюсь, он в норме.

Расклад плохой, мы не можем взлететь, тягаться с линкором - наверняка погибель, а погибнуть никак нельзя. Нужно уже доделать начатое, получить от Нуарто согласие или отказ. А тут еще Сатринг, как же некстати. Теперь он - досадная помеха, не более того.

Лернийцы сказали Рику, что кто-то из экипажа непременно должен принести себя в жертву Разлому, иначе Эгида не отпустит корабль, но я не верю, что мою энергию отбирает планета. Скорее уж флагман карликов, но доказать это я не могу. Каждый в этом мире играет исключительно в своих интересах. Узнав цели, ты определяешь свою победу. Так кто же на самом деле играет с нами и в каком положении находится теперь Земля?

Нет, я не питал иллюзий, понимая, что Сатринг рано или поздно решит нагнать строптивого ученика, но думать не думал, что ему посчастливиться найти нас так скоро, да еще застать беспомощными и неподвижными. Похоже, это как раз то, о чем говорил пилот: придется идти на жертвы.

– Ворон! Мониторы!
– я вошел в рубку. Вспыхнули экраны, показывая подернутый начинающейся метелью чужой и холодный мир Эгиды.

– Направление двадцать один градус левее кормы. Расстояние пять километров. Показывай.

"Линкор осуществляет посадку дальше".

Я невольно поднес руку к виску и поморщился. Не от боли, а от возникшего неприятного ощущения чужого присутствия в голове. Неприятные воспоминания.

Итак, Ворон до сих пор мог отправлять мысли в мой разум, ТУС оказался не при чем. Что это стоило кораблю теперь? Не знаю. Знаю только, что мне это не стоило тягучей головной боли. Понимая, что когда-то придется научиться отвечать, я попробовал подумать так, чтобы слышал корабль: