Всемирный следопыт, 1927 № 11
Шрифт:
Когда Кутяпов неспеша докурил папиросу, все трое спустились на гать. Туман своей промозглой сыростью сразу охватил их. И сразу все очертания предметов сделались обманчивыми, необычными. Кусты казались какими-то животными, огромными и слизистыми, как студень, застрявшими в тумане. Идущий человек вырастал до чудовищных размеров и, казалось, как-то вприпрыжку плыл по воздуху. Бревна гати растворялись в тумане, и на расстоянии двух шагов их было трудно различить. Сильно темнело.
Сначала красноармейцы зашагали быстро, но скоро убедились, что
Первым оступился Аким. Он споткнулся о сучок, другой ногой попал на скользкий край бревна, соскользнул и сразу провалился в трясину по колено.
— А, морж твой дедушка! — ругнулся он, с громким хлюпаньем вытягивая завязшую ногу, — давай», братцы, ходу сбавлять. Ничего не видно.
Немного погодя дошла очередь и до Кутяпова.
Он шел впереди и по близорукости более темную траву принял за бревно, шагнул туда и завяз подобно Акиму.
Ему помогли выбраться, потянув его за багор.
Семен шел сзади, шагал аккуратно, в сомнительных случаях щупал перед собой багром и только раз собирался было упасть, но удержался.
Минут через сорок слева от гати, между елками, что-то блеснуло в темноте.
— Кутиж-озеро, — сообщил Кутяпов, одним глазом поглядывая на озеро, а другим на бревно, на которое он метил попасть ногой.
— Я на нем летом мурду ставил, — начал рассказывать Аким. — Ну и рыбы же там, я вам доложу. Так и лезет. Поставил я мурду, ночью прихожу — на плоту подъезжаю — боже ты мой, все так и кипит в моей мурде рыбой! Сеть я, значит, запустил, потянул, так весь плот и утопил вместе с собой, до того рыбы много вытянул… Вот это ламбушка…
— Тише! Стой! — оборвал его Семен.
Все остановились. Кутяпов сразу не удержался, шагнул вперед, под его сапогом, раскатываясь эхом в тумане, сильно затрещало полусгнившее бревно. Испугавшись, Кутяпов присел на корточки.
— Что? — прошептал Аким.
— Вон там словно кто шевелится… — тихо сказал Семен, показывая багром вперед в туман. — Слушай-ка… Ничего?
— Цыц! Шаги! — быстро шепнул Кутяпов.
На гати, где-то вдалеке действительно послышались вдруг шаги, быстро затихли и смолкли.
— Рыбак, — предположил Семен.
— Да! Заманишь теперь сюда рыбака, как бы не так! Лазутчик, белый!
— Ну, ладно. — Кутяпов поднялся и передернул плечами от сырости. — Кто бы то ни был, не останавливаться же нам здесь…
— Факт, — согласился Аким.
У него было несколько излюбленных словечек. «Факт» было одно из них.
Тронулись дальше. Как и предполагал Аким, скоро начался дождь. К счастью, он был не сильный и не заставлял красноармейцев вспоминать о шинелях. Отчасти этот дождь был даже им наруку, так как заглушал их шаги, и меньше было вероятия, что их услышат со стороны белых.
Зато бревна стали очень скоро тонуть в взбухшем болоте и проваливаться
Семен на этот раз шел впереди.
— А слыхали, братцы… — неспеша заговорил он, но сразу вдруг прервал самого себя:
— Фу, чорт!
— В чем дело? — спросил Кутяпов.
— Вроде как будто бревна нет… Еле удержался!
Все трое всмотрелись в темноту перед собой. Семен пошарил впереди багром.
— Нету ничего…
— Как апельсин, — снисходительно согласился Аким, тоже пошарив. — Что же теперь?.. А ну-ка, я попробую. Держи меня, друзья, коли что…
Осторожно уткнувшись в кочку багром, Аким спустился с бревна и шагнул вперед. Послышалось бульканье и такой звук, как будто кто-то, сильно выпуская воздух, сказал: «ппа». Потом все стихло. Силуэт Акима сделался недвижим.
— Ну? — произнес Кутяпов.
Аким повозился в темноте.
— Ппа, ппа, ппа! — зашумело болото.
— Увяз, — послышался спокойный голос Акима.
— Ну, и дура за это! — не сдержался Кутяпов. — Как тебя вытаскивать теперь? И нужно тебе было лезть! Вот тоже…
— Не лай — бревно вижу.
— Где?
— Вон к кусту, аршина два…
— Бревно — факт… — подтвердил он, помолчав.
Устроили совещание. Кутяпов и Семен стояли на бревне, Аким — по пояс в трясине. Решили, что перебраться можно только по баграм, при чем Аким, раз он уже увяз, будет служить мостом и поддерживать багры, чтобы они не утопли.
— Ты как, крепко стоишь? Под ногами-то что? — спросил его Семен.
— Есть что-то. Устою. Лезь, братва!
По переправе, сложенной из трех багров, Кутяпов ползком добрался до Акимова плеча и оттуда к бревну. Укрепившись там, он пощупал руками кругом себя.
— Ну, торопиться, товарищи, надо. Не опоздать бы! — встревоженно произнес он.
— А, что?
— Не спроста здесь два бревна рядом лежат — значит, вытянул кто-то до нас одно из них с того места, где Аким провалился. Потому и дыра получилась. Так-то.
— Вот беспокойство какое, прости, господи, — завозился Аким, и болото под ним забулькало и защелкало. — Это, значит, тот каналья, которого шаги слышали… У-у… Скупался я за него!
Семен быстро перебрался по баграм вслед за Кутяповым. Сложнее дело обстояло с Акимом, — болото не хотело отдавать то, что оно считало уже своим. Но соединенными усилиями Кутяпова-Семена и крепкого багра увязший красноармеец был вытащен.
Скоро подошли к тому месту, где гать разделялась надвое. Одна шла прямо— это была Нимозерская гать, другая— налево — Эльмитовская гать. Сделав несколько шагов по Нимозерской гати, Кутяпов остановился.
— Ну, за работу, друзья, — сказал он. — Некогда прохлаждаться.
…И изогнувшись своей длинной фигурой, он взмахнул багром, зацепил им первое бревно из Эльмитовской гати и изо всех сил потянул его:
— А, ну!
Крюк попал на трухлявое место, не удержался, и Кутяпов неожиданно оказался сидящим верхом на своем бревне.