Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
– Хорошо, что я предупредила тебя, что Панам не обязательно доверять, - сказала Сойя.
– Это означало, что вы поняли ситуацию в тот момент, когда Доркас набросилась на вас. Из того, что мы можем заключить, вы действительно очень хорошо сыграли свои роли. Доркас и в голову не приходило, что ее одурачили.
– Она взяла не ту коробку, - с удивлением сказал Джитендра.
– И оставила вас на милость Эволюариума, - добавила Сойя.
– Она заключила много сделок, чтобы заполучить этот трофей. Честно говоря, никто не прольет ни слезинки, если другие Плавающие разорвут Леди Презрение в клочья.
Санди наконец-то удалось открыть защелки. Она откинула крышку, петли
– Вытащи это, - сказал Джонатан.
– Оно не укусит.
Она поняла значение его замечания, когда достала из коробки древний космический шлем. Даже при марсианской гравитации он был тяжелым в ее руках: словно что-то выкованное из железа или вырезанное из цельного мрамора. Она никогда не держала в руках столь устаревший шлем.
Но она уже видела его раньше.
Шлем был покрыт яркой краской: желтые, золотые и черные полосы, белые и красные мазки по краю забрала. Лакокрасочное покрытие местами облупилось, обнажив голый металл, кое-где было потерто и грязно, но дизайн по-прежнему был четким. Это была свирепая голубоглазая львица с широко разинутой пастью вокруг лицевого щитка.
– Сенге Донгма, - сказала Санди с почтением и трепетом.
– Та, с лицом львицы. Это настоящий шлем Юнис.
– Я знал, что ты это узнаешь, - сказал Джонатан.
Санди удержалась от признания, что она бы ничего не узнала, если бы не конструкт.
– Я... видела его изображение на Фобосе, - сказала она.
– Совсем недавно. Это действительно было ее?
– Это то, что она похоронила. С тех пор он находится на моем попечении.
Она повертела шлем в руках, вращая его, как глобус, баюкая историю кончиками пальцев. Находясь в вынужденном изгнании от собственной семьи, Санди имела дело на удивление с небольшим количеством артефактов, имеющих прямое отношение к ее бабушке. Этот шлем, если бы он вернулся в домашний музей, стал бы одной из самых почитаемых реликвий.
– Это все, что там было?
– спросила она.
– Больше с ним ничего не было?
– А ты ожидала большего?
– ответил Джонатан.
– Это всего лишь шлем. Другие вещи, которые мы нашли, указывали на что-то - на другое захоронение. Здесь не так.
– Ты в этом уверена?
– спросил он.
– Это не уводит меня дальше Марса. Я знаю, что у нее был этот шлем, когда она была на Фобосе, так что она должна была привезти его на Марс, когда пыльная буря утихнет. Но мы уже на Марсе. Это тупик.
– Если только ты чего-то не упускаешь, - сказал Джонатан.
– Это не просто шлем, - сказал Джитендра, - не так ли? Я имею в виду, что это шлем, но это не значит, что это просто кусок металла и пластика. Внутри него есть вычислительная мощность. Он наверняка что-то видел и записывал, пока она им пользовалась.
Она посмотрела на Джонатана.
– Ты провел расследование по этому поводу?
– Шлем старый, - сказал Джонатан, - но с механической точки зрения в нем нет ничего плохого. Однако у него нет собственного внутреннего источника питания. Он будет работать только тогда, когда подключен к костюму через совместимое шейное кольцо.
– Скажи ей, - сказала Сойя.
Джонатан одарил свою дочь снисходительной улыбкой.
– Костюм может быть где угодно, если он все еще существует. Здесь, на этом конкретном месте захоронения, Юнис оставила только шлем.
– Тебе все равно пришлось бы найти старый костюм, - сказал Джитендра.
– Для этого и существуют антикварные рынки, - сказала Сойя с проблеском гордости.
– Это заняло у меня много-много времени, но в конце концов я нашла один, недалеко от Лоуэлла. Не такой старый, как шлем, всего около семидесяти лет, но с такой же муфтой.
– Она отодвинула в сторону одну из занавесок в комнате, обнажив старомодный скафандр с композитной оболочкой, оливково-серого цвета, со следами повреждений и ремонта по всему телу. Костюм был цел от шейного кольца и ниже, свисая с вешалки, которая была прикручена болтами к металлическим внутренностям Агрегата.
– Это кусок дерьма, - объяснила Сойя.
– Ты бы доверил свою жизнь этой штуке только в том случае, если бы это было абсолютно последним средством. Но это все равно может запитать шлем.
Санди задала очевидный вопрос.
– Кто-нибудь из вас его примерял?
– Мы оба, - ответил Джонатан.
– Внутри него работает что-то вроде низкоуровневого программного обеспечения-сфинкса. Кроме нескольких вступительных вопросов, он не будет разговаривать ни с кем из нас. Но у тебя это может сработать.
В том, чтобы облачиться в этот старый заплесневелый костюм, не было ничего такого, что, можно сказать, доставило Санди удовольствие. Костюм плохо сидел во всех критических местах (создавалось впечатление, что он был сшит на дородного ребенка, а не на женщину), и, поскольку ему было семьдесят лет, он никак не облегчал процесс ношения. Она сомневалась, что без соучастия Джитендры, Джонатана и Сойи ей вообще удалось бы надеть это отвратительное старье. И наоборот, без них у нее, вероятно, не хватило бы смелости продолжать попытки. Каждый компонент костюма, вставая на место, усиливал ее ощущение заточения и паралича.
Костюм не функционировал ни в каком общепринятом смысле этого слова. Его приводная система была отключена, поэтому Санди потребовалась вся сила и решимость, чтобы хоть немного сдвинуть ее с места. Лучшее, на что она была способна, - это отвратительно шаркать ногами, как мумия, и эти усилия вскоре довели бы ее до изнеможения. В любом случае, далеко она уйти не могла. Его системы охлаждения и рециркуляции воздуха работали с трудом, поэтому здесь было так же жарко и душно, как внутри спального мешка. У него не было независимого внутреннего источника питания, поэтому он должен был быть подключен к Агрегату с помощью энергетического кабеля. Только после этого скафандр мог подать питание на шлем, который необходимо было зафиксировать на месте, прежде чем он загрузится и начнет функционировать. Санди чувствовала себя готовой к тому, чтобы ее похоронили. Воздушный кондиционер пыхтел и хрипел, как собака, страдающая астмой. На дисплее лицевой панели уже загорались индикаторы предупреждения, выделенные красным цветом. Еще до того, как он полностью загрузился, шлем понял, что подключен к едва ли безопасному мусору, и это его не слишком обрадовало.
– Текущий пользователь не распознан, - сообщил шлем, и его осиное жужжание на суахили донеслось до ее ушей.
– Пожалуйста, назовите себя.
С напористостью, которая несколько удивила ее саму, она заявила: - Я Санди Экинья.
Шлем на несколько секунд замолчал, как будто что-то обдумывал.
– Пожалуйста, расскажите о ваших отношениях с Юнис Экинья.
– Я ее внучка. Я прилетела на Марс за этим шлемом. Пожалуйста, признайте мое право носить его.
– Что привело вас на Марс?