Вся эта жизнь
Шрифт:
– Ничего не понимаю, – честно признался Рома, начиная испытывать непонятное беспокойство.
– И правильно делаете, так как понять еще действительно ничего невозможно! – удовлетворенно сказал Кропоткин, направляя на Рому указательный палец, как пистолет. – Пойдем дальше. Когда наш герой зашел в купе, этот другой человек уже сидел там, уставившись в окно, за которым фонари вокзала боролись с темнотой… Вам какое время года больше нравится – зима, лето?
– Весна, – заворожено ответил Рома.
– …За которыми фонари вокзала
– Что нормально? – очнулся Рома.
– Ну, годится для детектива?
– Я уже совсем ничего не понимаю!
– Тогда слушайте дальше. Не стану утомлять вас подробностями о том, как эти два человека добрых полчаса делали вид, что не замечают друг друга, но, в конце концов, стандартный ход событий привел их к тому, что они, застелив постели, оказались на своих местах один против другого. Сидели. Молчали. На дворе и на часах – весенняя ночь. Наш герой, стараясь не глядеть в сторону попутчика, соображал, чем заняться: почитать или постоять у окна, потому что спать ему не хотелось. И в этот момент лысый человек сказал нашему герою:
«Не хотите составить компанию?»
«Какую компанию?» – спросил наш герой.
«По рюмке на ночь глядя» – предложил тот.
«Даже не знаю…» – начал с сомнением наш герой.
«Коньяк на ночь никогда не повредит. Причем, хороший коньяк. Видите, как нам повезло: едем, как короли. Грех не воспользоваться, – напирал лысый, уловив в голосе попутчика неуверенность. – Давайте, давайте!»
«А почему бы и нет! – сказал наш герой, стараясь выглядеть независимо. – У меня, кстати, и бутерброды есть!..»
– Стоп! Хватит! – вдруг выкрикнул Рома.
– Что? Что такое? Вам что-то не нравится? – услужливо поинтересовался Кропоткин.
– Зачем вы это делаете? – возбужденно заговорил Рома. – Зачем вы это рассказываете? Ведь это же про нас! Что вы хотите этим сказать?
– С чего это вы взяли, что это про нас? Ведь герои нашей истории еще не познакомились, и их имена на самом деле не обязательно должны совпадать с нашими! Ведь это в вашей воле! Сделайте так, чтобы их звали по-другому! И потом – разве мы с вами не можем стать прототипами героев детектива? К тому же, мне кажется, вы рано возбудились: еще абсолютно неизвестно, чем дело кончится! Может вам
При этих словах Кропоткин подался вперед, подставив глаза под мелькающие фонари очередного полустанка. Белый свет фонарей превратился в его глазах в желтый, а сами глаза заискрились, как свечи зажигания. Рома не выдержал и отшатнулся от навалившегося на него зрелища.
«Черт знает что такое!» – полыхнуло в его голове, и он сказал:
– Давайте еще по одной!
– Вот это правильно! – возвратившись в прежнее положение, одобрил Кропоткин и разлил коньяк: – За ваш детектив! Уверен, это будет бестселлер!
Рома выпил торопливо, граф не торопясь и с достоинством. Некоторое время оба молча жевали. Рома, глядя в сторону, доедал второй бутерброд, Кропоткин, глядя на Рому, заканчивал шоколад.
– Теперь у вас нет бутербродов, – заметил граф после того, как Рома покончил со вторым.
– А у вас – шоколада, – вяло парировал Рома.
– Ну, этого добра у меня навалом! – успокоил его граф и, помолчав, добавил: – Ну что, продолжим?
– А чего продолжать, – пробормотал осоловевший Рома, – и так все ясно…
– Что это вам такое ясно, когда мне еще не все ясно? – вкрадчиво спросил граф.
– А мне ясно… Вы сейчас перескажете все, что с нами было, потом остановитесь и станете задавать вопросы. Я буду на них отвечать, потом вы все это повторите и так до тех пор, пока я не засну. Это у вас, наверное, игра такая… – сказал Рома и зевнул.
– Ошибаетесь, – проскрипел Кропоткин, – вот тут вы ошибаетесь. Это никакая не игра. Потому что как только наш герой заснет, тут-то ему и смерть.
Рома уставился на своего соседа, с трудом ворочая мозгами.
– Почему смерть? Причем тут смерть? Не-е-ет, так не бывает… Герои не умирают… Умирают случайные персонажи… А герои не умирают… Иначе это не детектив… – путаясь в словах, произнес Рома и зевнул.
– А с чего вы взяли, что наш герой – герой, а не случайный персонаж? Это, извините, не вам решать! Вот допьет он с лысым коньяк, поговорят они еще немного и лягут. А ночью-то лысый возьмет, да и вколет нашему герою укольчик! И привет – нет героя! А труп есть. И героем будет кто-то другой. Вот вам и завязка. Поезд – это же любимейшая поляна «глухарей»!
– Но как же так? А где же мотив? – слабея, вытаращил глаза Рома.
– А нет мотива! Или, все-таки, есть? Да, есть! Скажем, лысому его шевелюра не понравилась! Нормальный мотив?
– Ну, вы даете… – пробормотал Рома, чувствуя легкое отрезвление.
– А хотите знать, как это будет? – произнес Кропоткин, с настойчивым любопытством глядя на Рому.
– Что будет? – застывшим голосом пробормотал Рома.
– Как будут выглядеть последние минуты нашего героя!
– Ну… давайте… – простучал зубами Рома, в изнеможении цепляясь за игру.