Всячина
Шрифт:
Я еще один мешок подвалил под дверь, а потом стал шепотом звать Ваську. А он, сволочь, не отзывается. Темно. Страшно. Мягкие удары в дверь - хорошо, что она стальная, да еще открывается наружу, а не вовнутрь. Пусть стучит, хоть башкой - не проломит. А Васька все молчит, гад.
А потом, слышу, он там спичкой чиркает. И сразу стало светло. В банке пустой свечка горит. На прилавке разложены всякие продукты. Бутылка шампанского откуда-то - вроде, у нас магазин без алкоголя. И Васька такой - самый настоящий друган. Со стаканом в руке.
– Вот, -
– Так, значит, Сашка. Я с тобой уже двадцать лет дружусь. Мы с тобой чего только в жизни не видели. И у тебя сегодня - день рождения. Да ты не стой, бери вот стакан, сейчас мы с тобой бухать будем. Праздновать, типа. Так я о чем сейчас. Я о том, что как бы и где что ни было, а мы - все равно друзья.
– Друзья, Васька, - кивнул я, и чуть не заплакал - так растрогался.
– И вот я долго думал, чем мне тебя удивить на твой день рождения...
– Ага, удивил, - рассмеялся я.
– В натуре, удивил ты меня. Я теперь такой, блин, удивленный весь!
– Так вот, браза, - улыбается он.
– Я когда-то кино такое глядел. Там брат для брата на день рождения такую вот игру устроил, что просто чума и отпад. Все вокруг оказалось не так, как в жизни. Так там просто детектив получился. А я подумал, что нам надо вот такой апокалипсец со страшными зомбаками сделать. И все, как есть, устроил. Дорого вышло, конечно - но это все фигня. Потому что для друга. Так, выпьем, друг, за тебя и твой такой вот уникальный и замечательный день рождения!
Мы выпили.
А потом я стал думать, чего он такого сказал, и никак вот не пойму. Не врублюсь никак.
– Так эти зомби - из-за тебя, что ли?
– Да нету там никаких зомбей. Не бывает их. Просто не может быть чисто по науке. Мы же обсуждали и про нервы, и мозг, и питание, и вообще...
– Подожди... А свет тогда как же?
– Рубильник по команде отключили. Заплатил я консьержке.
– А телевизор?
– прищурился я.
– Так, это я сам провод выдернул просто. Он у тебя с Интернетом вместе.
– А эти, которые во дворе?
– Так это ж бомжи местные. Они за бутылку водки тебе таких зомбей изобразят. Скажи, круто вышло, ага?
– А магазин?
– спросил я с подозрением, показывая на полки.
– Да это я вчера с Муратом договорился, он мне ключ дал и тут все заранее накрыл, чтобы самый настоящий праздник был. В общем, с днем рождения тебя, Сашка!
– и наливает еще.
– В общем, - говорит, - человек человеку друг, товарищ и брат, а зомби зомби - зомби.
А я пью, а сам вот уже и не верю. Нет, что зомбей не бывает - верю. Но что ничего этого прямо сейчас нет - уже как-то и не верю. Все как-то мне вокруг подозрительно очень.
– Что, правда, поверил, чувак?
– смеется Васька, берет свою свечку и идет к дверям.
– Пойду пока включу свет, чтобы народ поутру не бунтовал.
Вот он к дверям, а я сразу за ним иду. И смотрю. Как только он выходит, так я сразу закрываю и накидываю засов. Слушаю, ухом прижавшись, а там он сначала закричал что-то, а потом какой-то
Жалко мне Ваську, конечно. Настоящий был друг. Самый старый, надежный. Но, блин, Боливар просто не вынесет двоих. А на меня одного этого магазинчика хватит надолго.
А там, глядишь, и армия... Ну, раз в полночь об этом по телику говорили. Васька же сам слышал. А друг врать не будет.
Исполнение желаний
– Зайди и закрой дверь, - сказала мама.
Сказала сухо и как-то с напряжением, как перед большой ссорой.
– А чо я сделал-то?
– сразу начал Витька.
– Чо опять?
Но на кухню пошел, потому что скандал в квартире ему был не нужен. Тем более - отец еще спал.
– Сынок,- прижала руку ко рту, пригорюнидась, как бабки в кино про войну, мама.
– Ты писал письмо Деду Морозу?
– А что, нельзя было?
– тут же окрысился Витька.
– Новый год на носу, а мне уже и письма писать нельзя?
– Но мы же говорили тебе... Да и все вот смеются... Ведь нету же его. Ты у нас уже большой.
– И что? И потому писать нельзя, что ли? Может, это просто фантастика такая!
Он не знал - то ли ему заплакать хочется, то ли стукнуть дверью и выскочить в мороз и снегопад в том, в чем есть, то ли поговорить, как взрослый со взрослыми. Гормоны, кивал в таких случаях отец. Но он бывал дома редко. Вчера приехал в самую ночь и теперь все еще спал. А мама вот на кухне пристала. Смотрит так жалостно, так... Нет, он не плачет! Он - мужик!
Витька шмыгнул носом, дернул на себя кухонную дверь, чтобы уйти от неприятного разговора...
– Сынок... Так ведь тебе ответ пришел.
На столе лежал, переливаясь полярным сиянием пакет с крупно выведенной фамилией и именем. Его фамилией и его именем.
– Прочитали уже, небось?
– Так ведь нам не открыть. Это же магия такая новогодняя - только лично, только в своих руках. Ну? Чего же ты? Письмо писал, желание загадывал, достучался ведь до самого (то есть, она сказала САМОГО, выделив как-то голосом), так достучался, что даже ответ получил. Ну? Давай, вскрывай, будем смотреть, что там тебе прислали!
Вот тут Витьке вдруг стало страшно. Нет, он просто не сможет читать такое в одиночку. А вместе с родителями - значит, будут смеяться над желанием. Опять, выходит, обидно. В одиночку - страшно. Очень страшно. Потому что на самом деле любая сказка - она страшная. Потому что такого быть не может. А если тебе в двенадцать лет присылают письмо от самого Деда Мороза, а в письме, наверняка, исполнение желания... Он же не пишет, когда отказывает! Или когда желания разные идут наперекосяк - не пишет! Вот в прошлом году очень хотелось мотоцикл. Но ответа не было. И мотоцикла до сих пор нет. Отец сказал - потому что мал еще. Не по правилам это. И в позапрошлом что-то было. А тут - письмо.