Всячина
Шрифт:
"Весь город - их", - понял Виктор Петрович.
– "Не уйти".
– Где остановились-то? Сюда по центру шли? Тут же дворами ближе.
И завели во дворы. Как-то так получилось, что первые свернули, Машка с Виктором Петровичем следом, и трое сзади, чуть не подталкивая. Ну вот, начинается...
– О! Пацаны!
– раздалось из беседки, густо увитой диким виноградом.
– Кого ведете?
– Да вот, приезжих нашли. Представь, никого на море - они одни на берегу.
– Ого! Наверное, боксеры-каратисты-самбисты?
–
А вот и их двор, зеленый и тенистый, накрытый ветвями огромных платанов и коренастых орехов. На корточках у стены сидела троица таких же местных парней, которые встали неспешно, при виде процессии.
– Ну, и как это понимать?
– накинулся на них один из сопровождавших.
– Это ваш двор или уже не ваш?
– Так мы, это, думали - спят еще...
– А они уже спозаранку на море сбегали! И что было бы, если бы? Га?
– Если бы, да кабы... Ну, виноваты, чо. Надо было, конечно, вчера еще познакомиться.
Один из них подошел и протянул руку:
– Я Витек, значит. А это вон Руслан и Тимур. Мы тут с вашего двора.
Виктор Петрович осторожно пожал крепкую пятерню, сказал:
– Виктор Петрович. А это Мария.
– О! Витек, тезка твой! А ты еще, блин... Ну, ладно, мы пошли.
И вся куча народа как-то очень быстро рассосалась в зеленой тени, исчезла из двора. Кроме троих местных.
– Вы понимаете, - сказал Витек.
– У нас тут такой, значит, будет порядок. Так вы, как, если на море, или, если там по городу вдруг погулять, нам свистните на всякий случай. Чтобы мало ли что... Ну, для порядка, типа. А то мне, если вдруг что, так от тренера нашего попадет. Он у нас стро-огий...
...
Отпуск получился хоть и короткий, но насыщенный. Городок Машке понравился. Понравилось до визга, до детской восторженной истерики, до слез - море. Море, море и еще раз море - вот маршруты их походов. И всегда где-то неподалеку были видны новые знакомые. С ними потом уже и в кафешках местных сидели, и по городу медленно и лениво бродили, слушая рассказы о древностях, найденных неподалеку, об истории, да о местной жизни. Встреченные совершенно бандитского вида пацаны кивали одобрительно, хлопали ладонями по протянутым рукам, здоровались вежливо с приезжими.
В магазинах им подробно объясняли, что стоит покупать, а что не стоит. Жалели Машку, что такая худенькая, пытались положить лишку во взвешенное и уже оплаченное.
Приезжих тут было немного. И как-то даже не тянуло разговаривать с ними, узнавать, кто, что и откуда. Не так, как раньше.
До вокзала Витек и Руслан помогли им тащить сумки. А там уже Машка чуть даже слезу не пустила. Стала им телефон записывать на каких-то клочках. Звать в гости. Парни отнекивались, предлагали лучше приезжать еще.
– Спасибо, - отвечал Виктор Петрович сразу за двоих, потому что Машка убежала в вагон плакать.
–
– Отож!
– кивали парни.
– Да вы, как приедете, сразу нам звоните. И устроим в лучшем виде, и поможем, если что.
...
...Когда они, прожаренные южным солнцем, все еще в запахах морской соли и южной зелени, дотащили чемодан и сумку Машке до самого крыльца, от детского городка в центре двора раздалось гнусавое:
– А кто это тут нашу Машу гуляет?
Уже у Машки дома, умываясь в ванной, смывая кровь с разбитой губы и держа с шипением и руганью сбитые кулаки под струей холодной воды, Виктор Петрович подумал, что слегка отвык за отпуск. Расслабился. Все же заграница - это тебе не родной город. Тут надо быть хитрее. Тут надо наглее. Ну, и осторожнее, что ли.
Тут ты не приезжий. Не иностранец какой. И отношение к тебе соответствующее.
А на море они решили с Машкой ездить регулярно.
Здесь живут чудовища
– Тю! Это ж Грашка со свалки! Вы ей не подавайте, у нее и так все есть! Лучше нам дайте!
Загорелый дочерна мальчишка дергал за рукав мундира капитана Лосса, задумчиво глядящего на девочку лет тринадцати, худую и такую же прокопченную солнцем, как и все здесь. Тут вообще было не место для мундиров. Белый горячий песок, яркое даже не синее, а в бирюзу больше - море. Выцветшее небо светло-голубого оттенка. Жгучее белое солнце. И поджарые просмоленные прокопченные какие-то местные жители, бегом носящиеся по мосткам, перетаскивая на "Алпару" груз.
– Вам, значит, надо, а ей - нет?
– присел на корточки капитан, по-прежнему смотря в сторону девочки.
– Так есть у нее все, есть! И платья разные, и еда, и дом вот там, за свалкой! Ей ведь ничего не нужно - только бы в кораблики поиграть!
И правда, девочка ничего не просила. Она даже не обращала внимания на сошедших на берег моряков. Просто стояла в короткой тени таможни у беленой известью стены и рассматривала их корабль. Внимательно рассматривала, склоняя голову то к левому, то к правому плечу.
– Ну, вот вам на сладкое, - кинул монету пацанам капитан и медленно, потому что быстро тут ходить не получится, двинулся в город.
Город, как город. Наверное, вырос когда-то из простой рыбацкой деревушки, устроившейся в удобном месте. А то, что место удобное, было видно сразу. Жили тут богато. Деревянные дома были обиты темными досками мореного дуба. Стена вокруг города, тоже деревянная, буквально блестела на солнце - ни тебе плесени или гнили, ни проломов каких. На крепких воротах - отчищенные до золотого блеска бронзовые барельефы. Магазинчики со всякими редкостями чуть не на каждом шагу. И пиво в кабаках, как потом хвастались матросы, свежее и холодное.