Всячина
Шрифт:
– Страшно?
– вдруг спросила мама.
Жалостно так спросила, что чуть не капнула у него слеза - еле проморгался.
– Еще бы!
– Может, отца позовем?
Витька только кивнул. Ну, а что? С отцом точно будет не страшно. Он большой, сильный, и сам ничего не боится. Даже когда не выспится.
Через пару минут, шлепая босыми ногами по теплому полу, на кухню ввалился отец. Потрепал Витьку по голове, пихнул в угол за стол табуретку, сел с громким зевком. Протирая глаза, прогудел:
– Ну? Что натворил, наследник? За что ругать?
–
Отец сразу посерьезнел, наклонился низко к пакету, как обнюхивая, рассмотрел надписи, покачал головой.
– Ну-ну... Слышал о таком, но видеть - не видел. А меня-то что звали?
– Страшно, - просто и честно ответил Витька.
И снова шмыгнул носом. Совсем честно говорить очень трудно. Почему-то сразу начинает шмыгаться носом и еще мокреть в глазах.
– Ну, вот он - я. Тут уже. Открывай! Не боись, сынище, со всем справимся!
Витька взял со стола холодный конверт. Кухонным ножом аккуратно, воткнув в угол и протащив по длинной стороне, раскрыл конверт. Такой конверт открывать, просто отрывая край, совсем не хотелось. На стол спланировал, разворачиваясь в полете, большой белый лист, плотно заполненный убористым почерком. Витька выдохнул. Это не просто так, что - вот. То есть, бац - и иди, уже все. Не совсем так, а значит, уже не так страшно. Но все же.
– Что за желание-то было?
– спросил отец.
– Президентом всей Земли хотел стать, - сказал Витька и чуть не рассмеялся.
Теперь-то вдруг стало понятно, какое у него было смешное желание. Вот как он себе представлял только? Приходит такой пакет, а там удостоверение президентское? И иди - командуй всем миром, что ли? Нет, правильно отец говорит - это просто какие-то еще гормоны. Не иначе - они.
– Прочитай, а?
– жалобно попросил он отца.
Тот откашлялся, поправил зачем-то майку, в которой спал.
– Значит, так... Угу. Дорогой Виктор... Ну, тут ты и сам потом прочитаешь, и все поздравления - тоже. Где же тут... А-а-а... Вот! Отсюда, значит.
И он начал с выражением, после каждой длинной фразы останавливаясь и посматривая на Витьку, читать дедморозово письмо.
Длинное письмо, с разъяснением всего и вся. Выходило так: сначала надо было пять лет еще отучиться в школе. Отучиться с отличием, но так, что не просто сам для себя, а и для других. Чтобы товарищи были, друзья и подруги. Потом еще пять лет учиться в университете. Так и было написано - университет. И город был назван, и место, и какой этаж, и какой факультет - все было расписано. Учиться предлагалось так, чтобы время оставалось только на сон, да и то мало. И помогать остальным, конечно. И еще, как было сказано, "активно участвовать в общественной жизни".
– Чего это - в общественной?
– спросил Витька, не поняв.
– Собрания, значит, проводить и разные конкурсы, и мероприятия, - объяснил отец.
Потом говорилось о службе в армии. Хоть и год всего - но чтобы обязательно. И там, в армии, рекомендовалось получить еще специальность какую-нибудь трудовую. Например, связиста или лучше шофера. Затем надо было пойти работать
– Хорошее письмо, информативное, - так сказал отец, оторвавшись на миг.
Еще надо было активно заниматься общественной работой. Это чтобы всякого свободного времени вовсе не было. Или там в защиту животных, или в защиту природы. Но только не в политику!
К пятидесяти годам Витьке сказано было стать министром.
– Во!
– поднял отец голову от бумаги и ткнул пальцем в письмо.
– Министром уже!
И стал читать дальше.
Там же все-все было расписано. В общем, получалось, если все выполнить, что к семидесяти пяти годам Витька точно станет Президентом всей Земли, как и было им загадано в его письме Деду Морозу.
– Уф,- сказал отец, вытирая лоб, как после тяжелой работы.
– Ну, вот, Витёк - вот тут вся твоя жизнь. Как в армии говорят: служи по уставу, завоюешь честь и славу. А тебе тут расписано, выходит...
Он посчитал в уме:
– В общем, шестьдесят лет тебе расписано, что и как. Даже думать не надо, гадать. Ну?
– Что - ну?
– спросил Витька, медленно переваривая услышанное.
– Так - в Президенты всей Земли, выходит?
Витька еще раз посчитал: отец, выходит, даже пожалел его. Там не шестьдесят лет выходило, а все шестьдесят три. Письмо опять лежало на столе. Ждало исполнения. То есть, оно, собственно, и было настоящим исполнением желания. Вот так - все просто. И никакого волшебства. Не будешь же президентом в двенадцать лет. Это просто сказка какая-то. А в семьдесят пять... Семьдесят пять! Даже мурашки по спине.
– Я все понял, - сказал он медленно.
– О! Растет пацан?
– обернулся отец к матери.
– Я понял... Я, наверное, не хочу президентом всей Земли. Я, наверное, потом решу, когда подрасту немного. А пока... Пап, а пошли за елкой?
– Вот! Вот речь не мальчика, но мужа! Сейчас я умоюсь, позавтракаю - и пойдем. А ты пока, раз уж суббота сегодня, приберись.
Витька хотел сказать - "а чо я, а чо сразу я, а почему..." - но так и замер с раскрытым ртом. А потом сказал, неожиданное для себя самого:
– Хорошо, папа. А потом - за елкой.
– А потом - за елкой! Скоро же Новый год!
Картоха
Дунуло ветром, как из-под грозовой тучи. Качнулась трава. Тревожно сбилась с долгой радостной трели какая-то пичуга в зарослях.
– Ну, дружище...
Рука задержалась в руке после молодецкого рукопожатия - с замахом от плеча и с громким шлепком, как в студенческой юности. Потом они одновременно потянули друг на друга, обнялись резко, похлопывая по плечам, по спине, скрывая глаза.