Вторая книга сновидений
Шрифт:
– Было бы очень хорошо, если бы ты сейчас ушла, Лив. Прежде чем кто-нибудь тебя увидит... О, черт.
Помимо того, что я понятия не имела, как я должна была взять и исчезнуть так, чтобы меня не увидел тот, кто припарковался прямо перед калиткой, для этого уже было слишком поздно. С пассажирского места вышел крупный мужчина лет шестидесяти, а может, и старше, несмотря на наличие пышной шевелюры. Он был загорелым, глаза были скрыты за солнцезащитными очками, а когда мужчина заговорил, стали видны белоснежные зубы.
– Зови свою
Он открыл заднюю дверь и помог маленькой девочке выбраться из детского автокресла. На ней были толстые полосатые колготки, короткая красная юбка и пуховик в цветочек. Она смотрела на Генри огромными глазами. Это была Эми, его четырехлетняя сестра. Ее сны были цветными и приторно-сладкими, мы с Генри иногда в них встречались.
В мальчике, который вылез из машины вслед за Эми, я бы повсюду узнала младшего брата Генри – потому что это была его уменьшенная копия. Кудри на его голове точно так же торчали во все стороны, а глаза были такими же яркими и серыми. Вот только он не выглядел таким же непосредственным, как его старший брат, а смотрелся довольно жалко.
– Я ничего не крал, – сказал он Генри и выпятил нижнюю губу. – Она врет, чтобы очернить меня. Наверное, она сама это и взяла! Ай!
Отец Майло (по крайней мере, я предположила, что это был он) схватил его за загривок и держал, как непослушного котенка. Эми открыла садовую калитку и прыгала рядом.
– Я не воровала, – заявила она, с любопытством разглядывая меня. – Майло тоже. А ты?
Ну да. Если только одну дурацкую охотничью шапку, наверно. Но больше ничего.
Генри застонал.
– Так что же все-таки у... э-э... пропало?
– Табакерка эпохи рококо дедушки Генри. Из коллекции Моргана. Это уже не шутка и не дурацкая мальчишеская выходка. Позови свою мать, в конце концов. – Отец Генри толкнул Майло через калитку. – Так дальше продолжаться не может.
– Мамы... здесь нет, – ответил Генри. – Отстань от Майло.
Открылась водительская дверца, и из машины вышла женщина.
– Эта табакерка очень дорогая, – сказала она с раскатистым «р» и восточноевропейским акцентом.
До сих пор, стоя на крыльце и желая остаться невидимкой, я была тише мыши. Похоже, это сработало, так как кроме Эми меня никто не заметил. Но появление этой женщины положило конец моей невидимости. Я испустила вздох. Или предсмертный хрип. Или и то, и другое вместе.
Это была Би! Русалка из джакузи. Как и во сне, она выглядела сногсшибательно. Только одета была в шубу, которая, если мои глаза меня не обманывали и если она была натуральной, стоила жизни ягуару, а значит, была нарушена конвенция о защите животных, находящихся под угрозой исчезновения. И это задевало мое достоинство. Я чувствовала себя оскорбленной. Шуба из ягуара? Серьезно? Сложно было придумать что-нибудь более символичное.
Своим хрипом
– Кто это у нас здесь? Твоя маленькая подружка, Генри?
– Маленькая экс-подружка, – поправил тот. – Отпусти его, я сказал! – гневно нахмурился он. В три шага он подскочил к Майло и освободил его от хватки отца, только чтобы самому схватить Майло за загривок.
– Ай, – вскрикнул Майло. – Я правда ничего не сделал.
– Нет, он не сделал, – щебетала Эми, которая залезла в маленький автомобиль и смотрела на нас широко открытыми глазами. – Но я сделала пипи в штаны, и Биляна ругалась.
С глубоким вздохом Генри отпустил брата, и Майло с облегчением потер шею.
Отец Генри улыбнулся мне, продемонстрировав свои ослепительно-белые зубы, протянул мне руку и представился:
– Рон Харпер.
– Э-э. Лив Зильбер, – невнятно пробормотала я, пока он энергично пожимал мою руку.
– Приятно познакомиться, маленькая экс-подружка.
Рон Харпер подмигнул мне. О боже! Он что, флиртует со мной?
Я отпустила его руку, будто обжегшись.
– Рональд! Табакерка! – напомнила ему Би, которая оперлась на водительскую дверь, прямо как на бортик джакузи.
– Верно. – Отец Генри вновь обратил внимание на Майло, который уже был на полпути к двери. – На этот раз будут серьезные последствия. Кроме того, я очень разочарован в тебе.
– Взаимно, – буркнул брат Генри и даже сделал несколько шагов назад, пока чуть не столкнулся со мной.
– Мы могли бы позвонить в полицию, – предложила Би, вытаскивая сотовый телефон. – Или же просто обыскать его.
Я заметила, как рука Майло дернулась к карману его куртки, и была почти уверена, что табакерка там. Хоть я и могла видеть его лицо только с одной стороны, чувство вины отразилось на нем так ясно, будто плакат с признанием висел у него на шее. Мне стало его ужасно жаль.
– Майло! Что бы ты ни украл, просто верни это, – сказал Генри и вдруг показался мне невероятно уставшим.
– Но у меня нет этой дурацкой табакерки, – возразил Майло, вынимая руку из кармана и сжимая в кулак за спиной. Очевиднее ничего быть не могло.
На его месте я бы попробовала перепрятать эту штуку гораздо раньше, возможно, просто выбросила бы в грядку. Но было слишком поздно.
– О, уже темнеет, – быстро и решительно произнесла я. – Мне надо идти, иначе меня будут ругать. Ой! Гляньте! Белочка!
И пока все смотрели в указанную мной сторону, а Эми кричала: «Где? Где?» – я схватила Майло за сжатый кулак, и таинственный предмет скользнул мне в руку.
Меня саму удивило, что этот дешевый трюк с белочкой так хорошо сработал.
Майло хладнокровно оставил руку за спиной и не издал ни звука.
– Я не вижу белочку! – пожаловалась Эми.
– Она уже ушла, – сочувственно ответила я.
– Ненавижу белок, – процедила Би.
Да, наверное, ведь нужны сотни, чтобы сшить шубу.