Вторая книга сновидений
Шрифт:
Что касается Миа – она, как и я, снова спокойно спала каждую ночь, и я не могла не задаваться вопросом, был ли все же кто-то ответственен за ее лунатизм, или тот объяснялся естественными причинами. Если верно было первое, то этот кто-то, по-видимому, отказался от намерения войти в сны моей младшей сестры.
Сама Миа предусмотрительно установила в своей комнате сложную систему предупреждения лунатизма, хитрую конструкцию из проволочек, веревки, крышки от кастрюли и швейцарского колокольчика, которая должна была подать оглушительный сигнал, если бы Миа встала с кровати, не сняв прежде веревку, которую
Было почти шесть часов, и весь дом суетливо гудел, так как Эрнест хотел сегодня отпраздновать свой пятьдесят третий день рождения в ресторане, как он выразился, в узком семейном кругу (в конце концов, он же не мог знать, что туда проник клон). В этот узкий семейный круг включили и Лотти, но еще, к сожалению, ВВЖ и Эмили. И, конечно, Чарльза, что повергло Лотти в сильное волнение. Надо бы не забыть сказать ей, что у нее есть друг по имени Джонатан, на тот случай, если Чарльз об этом спросит.
– Нет, это тоже не подходит! – Лотти очень сердито уставилась на свое отражение в зеркале. – Я выгляжу, как моя тетя Фредерика в домашнем халате. Словно деревенская клуша.
Я посмотрела на Миа.
– Это одиннадцатое платье, которое она примеряет, – прошептала та и снова бросила на меня пронизывающий взгляд детектива. – С тобой все в порядке?
Уже не первый раз на этой неделе Миа задавала этот вопрос. Вообще-то, двадцать шестой. (Я считала.) И когда она смотрела на меня так, как сейчас, задрав нос, из-под очков, настоящая Лив была очень близка к тому, чтобы вырваться на поверхность. Но я не могла допустить подобного, это было слишком опасно.
– Конечно, – небрежно бросил Лив-клон. – Спасибо, что спросила. – Я повернулась к Лотти. – Чудесно выглядишь!
– Я не... – запричитала она.
– Я бы остановилась на зеленом, оно идет тебе больше всего, – сказала Миа.
– Но он видел... я так часто его надевала. – Лотти глубоко вздохнула.
– Но ты же не думаешь, что это уменьшит твои шансы в его глазах? – поинтересовалась Миа.
– Тоже верно.
Лотти сняла домашний халат тети Фредерики, взяла зеленое платье, лежащее на кровати Миа в груде другой одежды, и надела его. Я помогла ей застегнуть молнию и с восхищением посмотрела на нее.
– Идеально! – согласилась Миа. – Теперь ты должна сделать со своими волосами что-то такое, чтобы казалось, что ты ничего с ними не делала.
Если для этого было не слишком поздно: Лотти как раз накрутила волосы на бигуди, что имело для ее кудрей такой эффект, будто в кипящее масло плеснули воды.
– Наверное, я могла бы их снова немного намочить, – предположила Лотти и поспешила в ванную.
– Да, или полностью промочить, – пробормотала я и задумалась, как и когда я должна сообщить ей о Джонатане.
Миа оттолкнула задремавшую Лютик в сторону и плюхнулась в кресло-мешок.
– С тобой точно все в порядке, Лив? Ты какая-то странная.
– Если ты спросишь еще раз, я попрошу Лотти заплести тебе эту ее неудобную Гретель-косу. В лучшем случае, это снова окажется корзина для фруктов.
В другой день Миа показала бы мне язык, но не сегодня. Мне показалось,
В целях безопасности я вышла из ее комнаты.
Приглашение на ужин сегодня вечером от Эрнеста удивило нас всех. Точнее, повод для этого ужина. Даже мама не знала, что у него сегодня день рождения. Невероятно. Пускай они познакомились только в прошлом феврале, но должна же была она выяснить до того, как переехать к нему, некоторые ключевые даты, включая дату рождения.
К праздничному дню мы испекли торт с выложенным на нем дольками мандарина числом «53», а Флоренс изменила своему принципу не находиться в одной комнате с коварными убийцами деревьев. Эрнест даже прослезился оттого, что его дочь умудрилась позавтракать за одним столом с нами и тортом.
Я, к сожалению, так и не нашла подходящего момента, чтобы сообщить Лотти о Джонатане, прежде чем мы отправились в ресторан. Он находился всего в нескольких кварталах, но Эрнест повез маму, Лотти и Флоренс на машине, потому что их туфли не были предназначены для пеших прогулок. Мы с Миа пошли пешком, Грейсон должен был прийти в ресторан прямо с тренировки, и там же мы собирались встретиться с Чарльзом, Эмили и ВВЖ. После нескольких дождливых дней снова ударили морозы, и Миа с воодушевлением разбивала замерзшие лужи на тысячу осколков, прыгая в каждую обеими ногами.
– Даже и не скажешь, что тебе в марте четырнадцать, – заметила я.
– Давай со мной, это весело! – подпрыгнув, крикнула Миа. – И это снимает агрессию.
Она призывно посмотрела на меня, и мне пришло в голову, что это могло быть проверкой. На пробу я вдребезги раскрошила одну ледяную лужу под ногами и была вынуждена признать, что Миа права. Это успокаивало так же хорошо, как и лопанье пузырчатой пленки. А кто, собственно, определял, для каких вещей мы уже слишком взрослые, а для каких нет? Некоторое время мы прыгали в одну лужу за другой, и впервые за эту неделю я смогла улыбнуться. Не той улыбкой клона, к которой я привыкла, а настоящей Лив-улыбкой.
Мы перестали прыгать, только когда заметили, что за нами наблюдают. Но это оказался всего лишь Грейсон на своем велосипеде, который немного ошарашенно смотрел на нас и выглядел так, будто ему самому не помешает антиагрессивная терапия.
– Что-то потерял? – спросила Миа немного сочувственно.
– Не спрашивай, – прорычал он, слезая с велосипеда и переводя его через дорогу.
Ресторан находился прямо напротив, весьма шикарный, с красно-золотым тентом и швейцаром, и хотя между тротуаром и проезжей частью обнаружилась самая великолепная лужа из всех, мы с Миа все же были достаточно взрослыми, чтобы пройти прямо ко входу.
Мы пришли практически последними, и, к сожалению, все уже сидели за столом. Мама помахала нам. Ее соседкой по столу оказалась ВВЖ, и мама, что вполне понятно, нервничала.
– Я вижу три пустых места в конце стола, – проницательно заметила Миа, пока снимала свое пальто и отдавала его официанту. – Одно возле Эмили, одно напротив Эмили и одно возле пустого места напротив Эмили. Которое я и займу. – Злорадно усмехнувшись, она оставила нас.
Грейсон помог мне снять пальто.
– Теперь мы можем поспорить из-за оставшихся двух мест.