Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая
Шрифт:
— Ребята, — окликнул я студентов.
Они тормознули, обернулись.
— Чего вам, дядя? — пробасил один из них, чуть выше остальных ростом.
— Вы ведь вон в том училище учитесь?
— Ну типа того, — ответил тот же парень, откусывая сразу половину пирожка. — А что?
— Да вот сестра у меня старшая тут в посёлке рядом живёт, сыну её — то бишь моему племяннику — 15 исполняется летом, в 9 класс, похоже, не проскочит, придётся в какое-нибудь ПТУ идти. К Ростову склоняются. А я мимо шёл, подумал, чего так далеко-то, в Ростов мотаться, там ещё и не факт, что комнату в общежитии дадут, а тут вон
Пацаны переглянулись, продолжая между делом хомячить пирожки.
— Не знаю, вроде нормально, — пожал плечами самый разговорчивый.
— А учителя как, не слишком придираются?
— Да не, — отозвался уже другой, — нормальные учителя. Правда…
Они переглянулись.
— Что правда? — спросил я.
Парни мялись, пряча взгляды и смущённо улыбаясь.
— Давайте я вам ещё пирожков куплю, — предложил я, чтобы как-то сдвинуть это дело с мёртвой точки.
— Давайте, — согласился самый словоохотливый. — Только мне с ливером.
— А мне с капустой и яйцом.
— И мне тоже… Не, лучше с повидлом, «тошнотиков» с капустой и яйцом я уже наелся.
Я про себя улыбнулся, у нас в Пензе такие «вокзальные» пирожки тоже «тошнотиками» называли. Однако, несмотря на непрезентабельное название, хорошо раскупали. А что, с пылу да с жару на голодный желудок хорошо заходили.
Пирожки стоили по 5 копеек, независимо от их содержимого, купил парням ещё по парочке, да и себе взял два с ливером, и два с капустой и яйцом. Сразу откусил мясного. М-м-м, вроде и обычный, дешёвый пирожок, а вкус… Не иначе бабка знает толк в домашней выпечке.
— Так что вы хотели сказать? Если что — я никому, только между нами.
Они опять замялись, но старший (как я его про себя прозвал) всё же решился:
— Да есть у нас там мастер один производственного обучения, вот он… В общем, иногда гладит пацанов по жопе.
Сказал — и густо покраснел, а его дружки смущённо гыкнули, при этом их щёки тоже заалели. Я же сказанным был ничуть не удивлён, внутренне именно чего-то подобного и ожидал.
— Ничего себе! — выразил я показное удивление. — И вы завучу или директору ничего не сказали?
— Да ну стыдно как-то… Мы и вам по секрету сказали!
— Я ж пообещал, что никому ни слова, — и даже подцепил ногтем большого пальца передний верхний зуб. — Теперь уж и не знаю, стоили ли племяннику ваше ГПТУ рекомендовать… А этот мастер, который любит мальчиков за попу щупать, он сегодня работает?
— Андрей Романович? Да, у него урок с нами через один будет.
— Понятно… Ладно, ребята, ступайте. И вас тоже попрошу о нашем разговоре никому не рассказывать.
Парни скорым шагом отправились к училищу, видно, перемена заканчивалась, а я смотрел им вслед и вспоминал мои 90-е из той, первой жизни. Лихие 90-е, как их стали называть в народе. Кто знает, возможно, в той реальности эти ребята, достигнув возраста Христа, влились в какую-нибудь бандитскую группировку, а кто-то и вовсе погиб в неравной борьбе за «светлое будущее». Интересно, в этой реальности всё пойдёт по уже накатанной колее или моё, пусть и незначительное вмешательство, сможет изменить ход истории?
Вот уж не уверен, что смогу не допустить к власти того же Горбачёва, или оказать
Конечно, есть вариант, что я откроюсь и расскажу про дар свыше, и даже может обойтись без длительного заточения в психиатрическую больницу, если я на деле докажу, что спрятанный под кожей чудодейственный браслет, никак себя тактильно не обозначающий, работает. Вот только не хочу я никому в этом признаваться, с меня хватит и легенды про восточные методики, коими я овладел если не в совершенстве, то близко к этому.
Я занял позицию через дорогу напротив училища, в подворотне, приготовившись ближайшие часа два, максимум три провести в тревожном ожидании. Спрятался так, чтобы меня из окон ГПТУ не было видно, а я видел крыльцо полностью. Не через чёрный же ход будет уходить клиент.
От нечего делать пересчитал деревья на тротуаре на противоположной стороне улицы от одного перекрёстка до другого. Получилось семнадцать. Потом почувствовал, что пирожков для моего желудка оказалось недостаточно, и отправился искать какой-нибудь магазин. Тем более что бабушка с пирожками куда-то исчезла, похоже, всё распродала и пошла новые печь. Да и мало ли у старушек забот… Это только кажется, что на пенсии делать нечего, а если человек привык всю жизнь работать, то и на заслуженном отдыхе найдёт чем заняться. Как вот эта бабуля.
Спасибо горожанам в лице женщины, тащившей за руку хнычущую девочку лет пяти, подсказала, куда надо направить свои стопы, благо что идти оказалось совсем недалеко. Прикупил «Московскую» булку и бутылку прохладного кефира. Вернулся на пункт наблюдения. Надавил большим пальцем на крышечку из фольги зелёного цвета с сегодняшней датой, откусил от посыпанной сахаром булки и запил большим глотком кефира. Лепота!
Едва закончил с импровизированным полдником, как дверь училища распахнулась… И из неё вышел только один человек. Вернее, молодой человек, студент. Тоже патлатый, выглядевший постарше тех троих, у которых я выведывал информацию о Чикатило. Ну да, вроде ещё рановато для окончания занятий, наверное, парень отпросился или ещё что… Продолжаем ждать.
Пустую бутылку я поставил на асфальт в подворотне, кто-нибудь подберёт, помоет и сдаст за 15 копеек. Ну да, на мороженое не хватит. Зато можно копейку добавить и взять буханку чёрного хлеба.
И снова я принялся топтаться на месте. Только бы не приспичило. Хорошо, если по малой нужде, можно втихаря отлить прямо здесь, пока никто не видит, тем паче, судя по потёкам на оштукатуренной стене, до меня это делали неоднократно. А если по большому? Тогда вообще неизвестно куда бежать, я тут поблизости и кустов не видел.