Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
— Ничего страшного, — успокаивающе и рассудительно сказала дворфа и поправила растрепавшиеся волосы, — это временно, как только хозяин решит свои проблемы, он обязательно вас обеих сделает баронессами.
— Да, только когда он решит все свои проблемы? — вздохнула орчанка. — У него их столько, что первые он растянул на пять лет. Вот, посмотрите. — Она положила на стол стопку исписанных листов.
Первой лисичкой подскочила дворфа и схватила листы. Углубилась в чтение и начала охать и ахать.
— Ох, вот это да! Ах, как замечательно! Ох, какой хозяин умный! — Подняла глаза на девушек. — Я всегда это знала, — твердо произнесла Лианора и снова углубилась в чтение. — Хм… так-так,
Непомерно удивленная Чернушка взяла оставшиеся листы и тоже стала просматривать.
— Ага, ага, хорошо, правильно, так в самом деле лучше. Угу, — бормотала она и, подняв восторженные глаза на орчанку, констатировала: — Пупсик в самом деле очень, очень умный, умней Беоты, кинжал ей в одно место. — Она рассмеялась и убежала прочь.
— А почему пупсик?! — запоздало крикнула ей вслед растерянная Ганга. Все листы были расхватаны, и только листик с пирамидой одиноко скучал на столе. Но Чернушка уже скрылась.
Орчанка с обидой уставилась на лист.
— И что мне делать? Править? Так это скучно… Выходит, что я дура и ничего не поняла из того, что этот пупсик нарисовал.
Слово "пупсик" она произнесла с легким раздражением. Уселась за стол и подперла руками подбородок. Посмотрела на лист и стала его гипнотизировать. Мыслей не было, а они должны были быть.
Как же трудно быть баронессой и править, подумала она. Вот воительницей и шпионкой быть было нетрудно, ее готовили к этому. А тут — править. Лист на столе не шевелился и подсказок не давал.
— Не хочу быть баронессой! Хочу быть просто женой! — заревела она и так просидела ридок пять, плача и злясь на себя все больше. Наконец вытерла припухшие глаза.
— Нет, я не дура и докажу этому любителю санамориев… тьфу, санаториев, что я тоже умная! — решила она. — Как он сказал, надо править? Отдавать распоряжения и требовать отчета? Так и буду делать. — Повеселевшая Ганга перевернула лист и стала писать, от усердия высунув кончик языка.
Замок я обошел весь, заглянул и на хозяйственный двор, по которому бродили куры. Я заметил также несколько свиней и трех коров. Запашок там стоял тот еще. Двор грязный и немощеный. С этим надо было что-то делать. Или не делать. Все будет зависеть от того, буду я тут сидеть или нет. А затворяться в баронстве я не хотел. С другой стороны, что мне делать после окончания учебы в академии? Я сам оплатил свою учебу и на службу королю в армию не пойду. Хотя я уже на службе, как Скорпион. Думаю, скоро меня позовут доделывать грязную работу. Укокошил-то я в столице не всех. Потом ожидается война орков с лесом, лигирийцев с Вангором и моя с империей, чтобы сохранить нарушенное мной же равновесие. А чтобы армия империи разделилась на два фронта, к войне надо готовиться, собрать орков и обучить их монгольской тактике. В общем, дел у меня хватает. А надо признаться, когда я задумывался над предстоящими событиями, чувствовал страх. Страх пойти против божьих сынов, ведь я отнимаю часть силы и власти у тех, кого создал Творец и наделил своей божественной природой, бессмертием. А кто я? Мгновение. Пылинка на весах истории. Я вздохнул обреченно. Во что это все выльется? А вот этого никто не знал, даже божественные сыновья. Ветер обстоятельств подхватил меня и несет, несет, помимо моей воли поднимая все выше и выше. А чем ты выше, тем меньше пространства для маневра и тем большая вероятность непоправимой ошибки. Не зря Шиза предостерегала, что я могу залить кровью всю планету. Вот с такими мыслями я ушел обедать.
Обедал я в обществе Черридара, Марка и алхимика. Женщин не было, и меня это как-то не беспокоило. Чувства скованности, возникавшего
— Тан Черридар, у меня два вопроса.
Тот внимательно на меня посмотрел.
— Слушаю вас, милорд.
— Вы разобрались с гарнизоном? Кого нужно оставить, кого стоит убрать, как выгнали бывшего начальника гарнизона?
— Конечно, милорд, разобрался. Я благодарен рену Марку за помощь. Я выгнал пятерых. Кроме того, рена Лианора взяла на себя смелость и выдала мне средства для выплаты воинам задержанного жалованья. А второй вопрос какой? — спросил он.
— Как думаете выловить банду, терроризирующую баронство?
— Банду, делающую что? — Он заморгал, уставившись на меня.
Я понял, что употребил словечко из своего прошлого, и, улыбнувшись, пояснил:
— Банду, грабившую мои земли.
— А-а, вот вы о чем. Пошлем разведку и будем их искать. Рано или поздно они найдутся. Вы же знаете, что нехейцы лучшие разведчики, — похвалился он.
Я же понимал, что банда просто уйдет из моих земель и вернется после того, как все успокоится. И это может продолжаться очень долго. У банды должны быть свои осведомители в деревнях, и о всех перемещениях дружины разбойники узнают практически сразу. А мне надо, как выразился Черридар, чтобы поимка грабителей случилась рано.
— Предлагаю несколько другой вариант, тан Черридар. Мы поймаем их при попытке разграбить караван. Ты, Марк, пойдешь в деревенский трактир, притворишься пьяным и пожалуешься во всеуслышание, что тебя унижают и наказывают, поэтому ты хочешь уйти со службы. Пустишь слух, что барон хочет вывезти казну из замка в Азанар. Для того чтобы не привлекать внимания к обозу, он будет слабо охраняем и замаскирован под крестьянский обоз с продовольствием. Думаю, что они не удержатся и клюнут. А в возах будут дружинники с амулетами. Вот такой у меня план. Что скажете?
— Если у Марка все получится, то это идеальный план, милорд, — одобрил нехеец.
Уж посидел, обдумывая мои слова, затем хищно улыбнулся своим мыслям.
— У меня получится, милорд.
— Кривой, там пастух пришел, хочет тебе что-то сказать.
В большой шалаш, где лежал атаман банды с двумя молоденькими крестьянками, заглянул разбойник, весело оглядел стыдливо прикрывшихся девок и подмигнул им.
— Ну так что, гнать или звать его?
После того как барон Шарду погиб, новонабранная банда некоторое время сидела тихо, но затем, видя бездействие дружины, осмелела и постепенно обложила данью все деревни и рудники. Купцы, приезжающие за рудой и солью, платили им дорожный сбор, а воины нового префекта в землях барона не появлялись. Поняв, что можно припеваючи жить, не вылезая на большую дорогу, банда разленилась, разрослась любителями легкой поживы и продолжала держать в страхе селян. Старосты обязаны были сообщать им о всех передвижениях воинских отрядов по землям баронства. Поэтому, понимая, что пришел гонец с необычным известием, атаман лениво поднялся и вылез из шалаша.
— Давай зови пастуха, — завязывая веревку на шелковых портках, разрешил он. Уселся на пенек и стал ждать.
Пастух опасливо приблизился, приведший его разбойник треснул мужика по затылку и грозно произнес:
— Шапку сними перед его милостью!
Спрятав голову в плечи и согнувшись, пастух быстро снял шапку и поклонился.
— Говори, — разрешил довольный Кривой. Чувствовать себя его милостью бывший убийца и беглый каторжник любил.
— Значится, староста передать велел, ваш милость. Новый барон прибыл в земли. Значится, выгнал часть воинов. Так, значится, и воины недовольны.