Вторая жизнь майора. Цикл

Сухинин Владимир Александрович

— Сильнее, Грапп, не бойся. Может, тебе помочь?

Я ухватил его руку и надавил сильнее. Место на шее, куда уперся клинок, не сдвинулось ни на миллиметр, оно стало словно стальное.

— Стой! Хватит! — попросил Алеш. Я видел, что он сдался, и отпустил его руку.

— Алеш, я тебе не враг. Я не представляю ни одну страну известного тебе мира. Считай, что я затерялся в пространстве и я сам по себе.

Агент косо посмотрел на меня, растирая руку. Я потер место, куда давило острие клинка.

— Я нужен тебе, Грапп. Так что давай прекращай свои проверки.

—

Зачем тебе эти люди, Дух?

Он снова стал простым и дружелюбным. Словно и не было вспышки недоверия и злости. Как же быстро может меняться этот человек, подумал я. Затем безмятежно улыбнулся:

— Я хочу купить баронство брату на границе и дать ему крестьян. Три баронства в моем домене, и я стану графом. А это высокий статус в королевстве. Кстати! Не хочешь стать бароном? Я тебе тоже куплю баронство. Купим крестьян, и можешь забирать своих девочек. Дашь мне вассальную присягу, и вот я граф, а ты меняешь свою жизнь. Хочешь, занимайся своими обычными делами. — Я со значением усмехнулся, показывая, что понимаю, чем он занимается. — Хочешь, выстраивай жизнь заново. — Я заулыбался во все тридцать два зуба.

— Идея неплохая, Дух, — ответил не задумываясь Грапп. — Только неосуществимая. На Сивилле меня опознают через спутник и убьют. Проведут идентификацию, и все, сразу выжгут сознание. — Он уселся за стол и пригласил сесть меня. — Присаживайся. Еда простая, но сытная.

Я уселся.

— Зови меня Ирридар, а то Дух слух режет. — И, проглотив слюну, посмотрел на стол. В тарелках было наложено мясо, вино разлито в большие глиняные кружки, горкой лежали хлеб, сыр и орехи. Разламывая лепешку, я стал закидывать удочку: — Алеш, у меня есть возможности устроить твою ложную смерть и поменять регистрационный номер нейросети. Правда, она будет значиться как социальная. Твоя нейросеть исчезнет из реестров, и ты будешь числиться умершим. Но, если хочешь смыться из сектора, смогу тебя перебросить на фронтир в зону Шлозвенга.

Грапп опустил руку с куском мяса. Он не мигая смотрел на меня. Но я не боялся выдавать ему свои тайны. Я понял, что без меня у Алеша нет шансов выбраться из сектора. Он был обречен. Он может сколько угодно прятаться в Инферно, но тогда он будет разлучен со своими девочками. Я не задумывался, откуда у меня это знание, я просто доверял ему. Если он выберется в открытый мир, то осядет в моей колонии на Суровой и станет подданным. А это отличное приобретение. Останется здесь — вообще здорово. С его помощью я значительно усилюсь.

— Хотя, на мой взгляд, Алеш, — продолжил я, — там, на воле, ничего хорошего нет, жизнь на станции похожа на тюрьму. Планеты перенаселены. Новые миры еще полны дикости. И жизнь там недолгая, сто — сто пятьдесят лет, и все. А тут я проживу минимум пятьсот. — Я улыбнулся. — Еще, Алеш, хочу предостеречь: не верь никому из АДа. Для них ты уже мертв.

— Ты что-то знаешь? — Лицо его было спокойно, но взгляд выдавал бурю, царившую в его душе.

— Только это. Это знание пришло извне. Может, это неправда, а может, предостережение, посланное тебе через меня. Понимай как хочешь.

Грапп молча жевал, не отвечая. Я тоже ел и запивал жесткое

мясо вином. Я даже знать не хотел, мясо какого существа я ел.

В конце обеда Алеш обратился ко мне:

— Ирридар, я понимаю, что полного доверия между нами быть не может. И мне по большому счету все равно, на кого ты работаешь. Но сейчас я сам по себе и хочу выжить. Твое предложение очень заманчиво. Не скрою, это то самое, чего я больше всего желаю. Но я хочу знать, что ты потребуешь взамен.

Я тоже понимал, что, если скажу: "Ну что ты, Алеш, мы же друзья. Какие счеты могут быть между нами", — он мне не поверит. Поэтому ответил честно:

— У меня война с лесными эльфарами, и мне нужны союзники. А в тебе я чувствую что-то необычное. Кроме того, ты такой же, как и я, отверженный. Поэтому, помогая друг другу, мы повышаем свои шансы выжить. Только это.

Мои слова все расставили на свои места. Грапп понял, что я такой же беглец вне закона, и это кардинально меняло все в наших отношениях. За мной не стоит чья-то конкретная спецслужба или организация. Я сам по себе и преследую только свои интересы, и ничьи больше.

— Хорошо, Ирридар, я согласен. Решу пару вопросов и с тобой свяжусь. Если понадобится помощь, окажешь?

— Если это будет в моих силах и не во вред мне, то окажу.

— Это я и хотел услышать, — удовлетворенно произнес Грапп. — Что думаешь делать дальше?

Как говорится, нет худа без добра. Побывав в рабах, я обрел вассала и помощь на нижнем слое. Не имей сто рублей, а имей одного друга. Я мстительно ухмыльнулся.

— На четвертом слое у меня остался должок к племени Семи холмов и его вождю. Сначала верну его, а потом буду думать, как перебраться в Брисвиль.

— Постой! Ты что, знаком с Раджимом?! — воскликнул Грапп и рассмеялся. — Где же ты с ним встретился?

— Имел счастье. Этот выродок после того, как я убил летающего дракона, продал меня в рабство. Хуранга гоняла меня по всей пустыни, пока не сдохла и не наложила на меня посмертное проклятие. А Раджим воспользовался моей минутной слабостью и захватил в плен. Не уйду отсюда, пока не выскажу ему свое недовольство.

Алеш расхохотался.

— Я тоже знаю этого демона. Он отдал мне свою сестру, а потом пытался убить. Хорошо, я помогу тебе добраться туда быстрее. Только подожди, мне нужно решить один вопрос и помочь твоей принцессе. Девушка не в себе. Ее накачивали наркотиками, и боюсь, что, если мы промедлим, процесс будет необратим. Стоптыпервый! — крикнул он в глубь сумрачного коридора.

И тут же в комнату заглянула крыса в колпаке.

— Тута я, повелителя. Чего хотела?

— Тащи сюда караванщика, его одного, и смотрите, он хороший маг. Не давайте ему колдовать, — предупредил Грапп. Затем повернулся ко мне и объяснил: — Хочу с предателем поговорить.

Мы просидели минут пять, размышляя каждый о своем. Мы осторожничали. Послышался шум, ругань и крики, и в комнату, где мы обедали, втащили за ноги караванщика. Ну точно как и меня, только его к тому же лупили лапами по голове. Он орал и грозил им всевозможными карами, но чем громче он орал, тем сильнее его били.