Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
Сержант хлопал глазами, не зная, что ответить. Ему указаний трубить в трубы не давали и встречать хозяина замка почетным караулом тоже. Наконец он справился с растерянностью и твердо заявил, вытянувшись в струнку:
— Виноват, вашмисть! Все исправим, вашмисть! — прокричал он.
— Вижу, что виноват, — строго посмотрев на сержанта, проворчал я. — Исправляйте.
— Слушаюсь, вашмисть!
Я слишком демократичен. И это все видят. Ну ладно, будет вам и праздник, будет и свисток, как говаривал отец, когда заставал нас с братом за проказами. Снимал ремень и начинал учить.
— Это у них праздник! — спокойно отвечал отец. — Слышишь, как радуются, под свисток?
Мама предупреждала, чтобы отец не сильно свистел, и уходила.
— Пошли, Тора, в замок. — обратился я к девушке, увидев, что та почти пришла в себя. — Что-то нас никто не приглашает. Совсем распустились!
Я сделал шаг, но Тора меня удержала за руку.
— Ты обещал никого не убивать. — Она была взволнована.
— Обещал, значит, не буду. — Я посмотрел ей в глаза. — Я же тебя никогда не обманывал, правда?
Она согласно кивнула.
Уже лучше, подумал я. Кое-какое доверие между нами установилось. Глядишь, все и образуется.
— Сержант, всех главных в замке я жду в малой столовой. — И больше не обращая внимания на служаку, не спрашивая, понял он меня или нет, пошел в донжон.
За столом в малой столовой на третьем этаже башни стояла гнетущая тишина, и лишь для меня она была как музыка любви. Тору я усадил на свое место и, увидев, как вспыхнули и наполнились влагой глаза Ганги, мстительно усмехнулся. Погоди, девочка, это только начало.
Мой хмурый взгляд обегал одно побледневшее лицо за другим. Лишь Лия спокойно и доброжелательно смотрела на эльфарку. Чернушка рассматривала Тору из-под полуопущенных век, видимо ища сходство и различия. А я, вспомнив разнос комдива, приступил к экзекуции.
Начал с младшего. Потому что всегда нужно самый сильный разнос устраивать младшему, тогда старшие сильнее проникнутся серьезностью текущего момента. Страх наказания будет их сковывать еще до разноса.
— Сержант, вы остались за старшего в гарнизоне. Почему я смог приблизиться к замку и никто этого не увидел? Или увидели и не обратили внимания на господина этих мест? Это как понимать? Меня уже не считают за хозяина этих земель?
Сержант попытался встать и что-то пробубнить в свое оправдание. Но я его осадил:
— Мне не нужны ваши оправдания, сержант, я нанимал ваш отряд для того, чтобы мой замок был в безопасности. Вы все запустили — службу, воинскую дисциплину, развели, понимаешь, бордель, вместо четко организованной защиты и обороны! Молчите? Нечего сказать?
Сержант вновь попытался встать и объяснить мне положение вещей, он побагровел, часто моргал, силился вставить хоть слово, но я не позволил.
— Не надо мне объяснять, сержант. Я сам вижу, до чего вы довели мою стражу. Ладно, я прибыл, а если бы нагрянули враги? Вы тоже спокойно спали бы? Заходи кто хочешь и грабь мои земли. Молчать! — прикрикнул я на него. — За этот
С этим покончено. Сержант был раздавлен и хотел только одного: умереть. Теперь Лия. Я повернулся к спокойно сидящей девушке.
— Непорядок, госпожа главный эконом!
— Где? — удивленно переспросила дворфа. Безмятежность сошла с ее красивого лица, и на нем появилось выражение крайнего удивления.
— Везде! — безапелляционно заявил я. — Где торжественная встреча господина этих земель? Разве ты не знаешь, что меня нужно встречать хлебом-солью?
— Нет, не знаю… — произнесла девушка еле слышно.
— Плохо! Очень плохо! Никто ничего не знает. За всех все должен думать и делать я. — Что конкретно я за всех делаю, уточнять не стал. — Комната для гостьи готова?
— Н-не-эт-эт, — с запинкой ответила Лия. — Я еще не успела.
— Плохо! А места для расселения сотни новых крестьян из разных народов ты подготовила?
— Крестьян? Каких крестьян? Я об этом ничего не слышала!
— Очень плохо, Лианора. Неужели мне всех надо учить, как работать? Я уже двадцать ридок в замке, и никто не спросил: "Какие новости? Что нужно, господин барон?" Так работать не годится. Одна не знает, что ей делать, — продолжил я гнуть свою линию, — у другой замок без магического прикрытия остался. Почему, Чернушка? — повернулся я к дзирде, и та от неожиданности поперхнулась.
— Это случилось только что. Я не успела понять, что произошло.
Она не успела, но я-то сразу увидел, что мои доспехи, попав в магические конструкты Чернушки, под воздействием хаоса просто-напросто распались, потеряв магические скрепы, и разрядили магию брони. Что такое возможно, я отложил себе в памяти.
— А вот убежать от напавшего на замок врага у тебя времени хватило.
— Какого врага? — Девушка чуть не плакала.
— А это я у тебя хочу спросить, что за враг пробрался в наш замок и стер всю магическую защиту.
— Я не успела это выяснить, ты меня позвал в малый зал. — Дзирда уже ревела в полный голос.
— Не успела она. Все спят на ходу. На кого я могу понадеяться? На кого? — Я обвел всех глазами.
Сержант боялся шелохнуться и дышал через раз. Лия и Чернушка ревели.
— На меня! — поднялась Ганга.
— На того, кто первым захотел меня пристрелить из самострела в моем же замке?
— Я это просто так сказала. Как увидела тебя… с эльфаркой… — Она бросила искоса взгляд на Тору. — Вот и… огорчилась. Я больше не буду-у-у! — Ганга разревелась вместе со всеми.
— Конечно, не будешь! Если еще раз что-либо подобное повторится, отправлю обратно к деду, с письмом. Поняла?
— Поняла-а-а! — ревела белугой Ганга.
Статус-кво был восстановлен. Я снова при власти, можно двигаться дальше.
— Представляю вам ее высочество, внучку великого князя снежных эльфаров льерину Тора-илу. Она просила никого не убивать, — я с удовольствием оглядел ошеломленные лица моих подданных, — поэтому не буду. Теперь слушайте секретную информацию. Льерина Тора-ила является претенденткой на Высокий престол. Враги княжества похитили ее высочество и продали в рабство.