Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
— Невозможно отразить или защитить! Ментальная атака! Невозможно отразить или защитить! Ментальная атака!
Устав слушать эти вопли, он зло проговорил:
— Да заткнись ты уже! Надоела!
Голос тут же замолчал.
"Уже легче", — подумал Прокс. Он беспомощно оглядывался, не решаясь встать.
— Да кто же я? — силясь вспомнить себя, спросил он.
— Вы Алеш Прокс, — ответил ему женский голос.
"Почему Прокс? — удивился он. — Что это за имя пустое? И кто это говорит со мной?"
Он осторожно огляделся. Странно, он не чувствовал опасности.
—
— Неизвестная территория! Ментальная атака! — словно тревожная сирена, вновь зазвучал женский голос.
— Замолчи! — прикрикнул Прокс. — Не хочу слушать!
Голос умолк.
"Пойду поищу выход", — неожиданно для себя решил Алеш.
Он почувствовал себя увереннее, как будто всегда знал, как действовать в незнакомой ситуации. Поднялся и, не оглядываясь по сторонам, пошел наугад. Туман расступался перед ним, открывая пространство на те же пять шагов. Он оглянулся. Там, где он прошел, тумана не было, и узкая дорожка, не шире двух метров, отмечала его пройденный путь. Он посмотрел под ноги. А что там?
А там была почва, сухая и каменистая, с вкраплениями дымчатых камней, торчавших острыми гранями кверху. Не похожая ни на что, что он видел до этого, она немного пружинила и прогибалась под тяжестью его шагов. Она не походила на дорогу.
"Надо пройти круг, постепенно его расширяя", — пришло к нему понимание, как действовать дальше. Он откуда-то знал, как находить путь в неизвестной обстановке. Откуда? Ответ пришел сразу: школа для метаморфов.
Алеш шел неспешно, спотыкаясь о камни, кружил, накручивая спирали. Никуда далеко не уходя, постепенно освобождал от непроницаемого тумана местность. Пока не споткнулся о большие белые валуны. Перешагнув камни, он прошел дальше и нашел через четыре или пять шагов точно такие же камни. Скоро он понял, что вышел на дорогу. Она обозначилась ровными линиями белых камней по обочинам.
"Если есть дорога, то ее кто-то сделал, — пришла мысль. Он истерично рассмеялся. — Какое верное и глупое утверждение!" Он мгновенно перестал смеяться.
"Это его надежда на спасение", — другая, словно чужая мысль ворвалась ему в голову.
"Спасение, — ухватился он за эту мысль. — Я пойду по дороге. Там, на этом пути, где-то мое спасение".
И снова чужая мысль по-хозяйски расположилась у него в голове: "Или забвение".
Он упрямо шел по неширокой дорожке, не оглядываясь, не останавливаясь, повторяя:
— Спасение или забвение. Спасение или забвение…
Он перекатывал эти слова на языке, как будто подсознательно делал будущий выбор. Он прислушивался, как они находят отзвук в его душе. И они каждый раз звучали по-разному. То он хотел спасения, то, наоборот, он желал бы забвения. Уйти от каких больших проблем и раствориться, потеряться, забыться. Не думать и не желать. Он устал, он хочет покоя. Его даст забвение. Надо уйти от проблем. Бросить все к демонам и забыться. Нет проблем, есть покой. Но от каких проблем он хотел бежать? Этого он не помнил. И снова думал над этими словами, не находя решения.
— Спасение или забвение? — в тысячный раз спросил он себя,
— Это, милок, решить нужно будет тебе, — услышал он чей-то голос. — Чего ты у меня спрашиваешь?
Из тумана выплыла стена и ворота. У ворот на скамье сидел седой старик. Он опирался на палку обеими руками и спокойно смотрел на Прокса.
— Поздорову, дедушка, — учтиво поздоровался Прокс. На удивление не хватало сил. — А демоны тут есть?
— Демоны? — переспросил старец и, хитро прищурившись, спросил: — А зачем они тебе? Демоны-то.
— Так это, я своих ищу. Не знаю, куда попал.
— Своих! Ёлки-моталки, как тебя зацепило! — Дед покачал головой. — Заплутал, значит. Понимаю. Нет, милок, демонов тут нет. А ты ищи себя. Там, за воротами, может, и найдешь. — Он отвернулся от Алеша и, казалось, потерял к нему всякий интерес.
— А как пройти за ворота?
— Пройти-то можно, — вновь повернул к Проксу седую голову старец. — Только отдай мне что-нибудь, я и пропущу тебя.
Алеш пошарил по штанам и рубахе. Карманов не было. Не было поясной сумки. Ни золота, ни серебра — ничего у него не было. Он смущенно затоптался.
— Так у меня ничего нет, дедушка.
— Ну нет так нет, — равнодушно ответил старик. — На нет и спроса нет. — Затем встрепенулся: — Как это нет! У тебя есть спасение и забвение. Отдай мне что-нибудь одно и иди себе дальше.
— Спасение или забвение? — удивленно переспросил Прокс. — А это тебе, дедушка, зачем?
— Стар я, милок. Долго сижу тут привратником. Как не смог пройти ворота, так и остался. Уйти хочу на покой. Или спасусь, или получу забвение. Тебе-то два варианта будущего ни к чему. Все равно выберешь что-то одно.
— А не обманешь? — засомневался Алеш.
— А зачем мне обманывать? Ты что, не знаешь, где находишься?
— Нет.
— Вот оно что, — словно в чем-то разобравшись, произнес дед. — А я думал, соискатель. Как же ты сюда попал?
— Не знаю… вернее, не помню, я память потерял.
— Оно и видно, милок, что память потерял. Но раз в браслет душа твоя попала, а не разрушилась, стало быть, достоин.
— Достоин? — переспросил Алеш. — Чего достоин?
Но старик и не подумал хоть что-то разъяснить.
— Делай выбор и ступай дальше.
Алеш задумался, но мыслить четко и ясно он не мог. Его одолевали противоречивые чувства. Он одновременно хотел жить и не видел в этом смысла.
— Зачем мне путь скорбей, борьбы и страданий? Я нажил много врагов, еще больше отправил их за грань. Предавал и предан сам. Всеми отвергнут. У меня нет друзей и привязанностей, никто меня не ждет… Но я хочу жить! Я очень хочу жить. У меня есть дочь и любимая. Я должен жить ради них…
— Нет у тебя никого, не выдумывай. Вся твоя жизнь — это обман и предательство. Ты не способен любить, только использовать. Прими как данность и раскайся. Зачем тебе усугублять ситуацию? Ты убийца! Ты проклят. Лучше уйти в забвение, чем обречь свою душу на муки в кипящем котле в Сердце Хаоса. Ты же помнишь, что это такое?