Вторая жизнь. Начало
Шрифт:
– Предвосхищая ваши подозрения, - ответила я на их невысказанный вопрос. – Да, я стала другой. И я готова принести магическую клятву, что действительно являюсь Эйлин Снейп, в девичестве Принц, и не нахожусь на данный момент под действием каких-либо зелий или заклинаний.
– Предположим, мы верим тебе, - осторожно кивнула леди Лонгботтом.
– Благодарю, - улыбнулась я. – В таком случае, господа, позвольте мне попросить вас рассказать о моём браке с мистером Тобиасом Снейпом.
Они опять посмотрели друг на друга.
– Милая Эйлин, - вкрадчиво, как кот, поинтересовался лорд Малфой, -
– В точку, лорд Малфой, - не стала скрывать я. – Да, я не помню ни своей свадьбы, ни обстоятельств, предшествовавших ей. И мне важно знать, как сразу несколько квалифицированных магов просмотрели, что мой супруг – магический вампир. И почему не было комиссии.
– От комиссии отказалась ты, Эйлин, - ответила мне леди Лонгботтом. – Процедура идентификации маггла достаточно неприятна и местами… унизительна, и ты не хотела подвергать ей Тобиаса. К тому же ты была полностью под влиянием Альбуса Дамблдора. Он проверил Тобиаса, заключил, что он маггл, и ты поверила ему.
– То есть он согласился, что комиссия не обязательна?
Лорд Малфой жестом подозвал официантку и что-то ей сказал. Через несколько минут она поставила перед нами несколько пустых флаконов и Омут Памяти. После этого он достал свою волшебную палочку, приставил её к своему виску и извлёк оттуда серебристого червячка. Я кивнула, и он выпустил червячка в Омут. Я опустила в него лицо.
Коридор какого-то замка, несколько мрачноватый, но достаточно ярко освещённый магическими светильниками. Инстинкты Эйлин подсказывали, что это родовое имение Принцев. Вот лорд Малфой, глазами которого я сейчас смотрела, заходит в богато обставленную гостиную, где в зелёных креслах друг напротив друга сидят совсем ещё юная Эйлин и пожилой высокий и крепкий мужчина, в котором я признала мистера Альбуса Дамблдора, председателя Международной конфедерации магов.
«Девочка моя, - своим глубоким голосом ласково говорил мистер Дамблдор, - Тобиас несомненно является магглом, ты же сама видела, что в нём нет магического ядра и каналов. Да, возможны сомнения, когда есть каналы или следы ядра, но мы же с тобой видели, что в нём ничего этого нет».
«То есть ты считаешь, - Эйлин неуверенно теребит рюшу платья, - что комиссия необязательна, да?»
«Милая, - улыбается Дамблдор, - ты не доверяешь своему старому опекуну? Ну что ты, конечно, ты вправе усомниться в моих словах…»
«Нет-нет, Альбус, я не сомневаюсь…»
«Ты будешь права, если отправишь Тобиаса на комиссию по делам магглов, и я поддержу это решение, потому что магический брак – это серьёзно, и ошибиться в нём нельзя».
«Нет, Альбус, я верю тебе, - в её голосе всё же звучит нерешительность. – Я люблю Тобиаса, и не хочу, чтобы он пережил это… это…»
«Если хочешь, я могу написать для тебя заключение, уж моей квалификации на такое хватит. Но, может, ты всё же передумаешь и согласишься на комиссию?»
«Нет, Альбус, если ты можешь дать официальное заключение… О, а вот и лорд Малфой. Проходи, Абракас…»
На этом воспоминания заканчивались. Я отняла лицо от Омута и под пристальными взглядами своих собеседников прокрутила в памяти разговор Дамблдора и Эйлин. Он не отговаривал её от комиссии, даже наоборот, пытался склонить к ней,
– Лорд Малфой, - поинтересовалась я, вторично вынырнув из Омута, - позволите ли вы забрать эти воспоминания с собой?
– Разумеется, Эйлин.
Я пальцами подцепила из воды серебристого червячка, впустила его во флакон и укупорила его. Мои собеседники с интересом и подозрением наблюдали за такой явной демонстрацией беспалочковой магии.
– Тогда позвольте второй вопрос, - я убрала флакон в карман мантии. – Не было ли у вас подозрений, что с Тобиасом что-то не то?
– Если бы у нас были такие подозрения, милочка, - жёстко ответила леди Лонгботтом, - мы бы настояли на комиссии. Всё же свидетели в магическом браке принимают на себя часть ответственности за его благополучие. Но у нас не было ни малейших. Мы проверили Тобиаса, но результат тот же – ни ядра, ни каналов.
Я некоторое время смотрела на них, потом приставила пальцы к вискам и вытянула нить воспоминаний о том, как я осматривала Тобиаса магическим зрением. Пустила эту нить в Омут и сделала пригласительный жест. Первой опустила в него лицо леди Лонгботтом, после неё – лорд Малфой. Оба, когда вынырнули из него, были белыми, как смерть.
– Ничего подобного не было, - посеревшими губами прошептала леди Лонгботтом. – Ни намёка. Стопроцентный маггл.
– Не был ли Тобиас на момент бракосочетания под действием зелий, заклинаний или амулетов, скрывающих его природу?
– уточнила я, хотя знала, что родовая магия при подобных ритуалах распознает даже малейшее насилие над волей и сущностью людей.
– Я, лорд Абракас Малфой, - официально произнёс он, - как свидетель, подтверждаю, что обряд магического бракосочетания был проведён без нарушений, и что жених, мистер Тобиас Снейп, и невеста, мисс Эйлин Принц, прошли ритуал, не находясь под воздействием каких-либо магических, ментальных или иных закладок.
Леди Лонгботтом в свою очередь пустила в Омут Памяти своего червячка воспоминаний.
Магическое бракосочетание длилось около пятнадцати минут. Перед ним и жених, и невеста действительно подверглись проверке родовой магией, и она подтвердила, что никаких воздействий на брачующихся нет. Ритуал прошёл по обычному сценарию, и лишь когда в финальной части свидетели обвязали руки Эйлин и Тобиаса магической лентой, признавая брак заключённым, Тобиас вдруг застонал и рухнул на пол.
Я внимательно вглядывалась в лица свидетелей и гостей, особенно Дамблдора, и вот здесь выражение его лица мне сильно не понравилось. Нет, на нём не было злорадства или чего-нибудь подобного, но в то время как на лицах других присутствующих отражалось непонимание, нормальное для такой ситуации, то он недоумённо нахмурился. Очень быстро, конечно, он изобразил подобающее непонимание, но было очевидно, что ему есть что скрывать.
Дамблдор явно что-то знал. Я просмотрела ещё раз этот эпизод. Того, что произошло, он, похоже, не ждал, но ждал чего-то другого. Не говорит ли это о том, что он знал или хотя бы предполагал, кто такой Тобиас?