Второе дело Карозиных
Шрифт:
Карозины согласились.
– И пожалуйста, Никита Сергеевич, вы уж не позволяйте своей жене так надолго забывать своих друзей. Напоминайте ей почаще, что мы скучаем без вашего общества!
– Обещаю, – с самой серьезной миной проговорил Карозин и приложился к Варенькиной ручке.
То же самое сделал и Антон Гаврилович. Карозины проводили своих гостей до прихожей и расстались с ними с самыми лучшими пожеланиями.
Когда Карозины остались одни, Никита Сергеевич обнял свою жену и прошептал ей в розовое ушко:
– Пойдем сегодня
– Да, – ответила Катенька и почему-то не удержалась от вздоха.
Ночью ей снился красавец Ковалев и Катя, проснувшись задолго до рассвета и прислушиваясь к мерному посапыванию мужа, вдруг тихо заплакала, почувствовав себя маленькой и несчастной девочкой, которая то ли потерялась, то ли заблудилась.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
И на этот раз на бал к Поляковым, конечно, съехались все. Гостей было, как всегда, много, дамы сверкали драгоценностями и сияли мраморностью плеч, мужчины – белизной галстуков и жилетов, оттененной строгими черными фраками.
Сказать по чести, мнение общества насчет этих балов было однозначным. Все соглашались, что там никогда не чувствуешь себя свободно, однако же никто отчего-то не отказывался от посещения этого большого дома на Тверской. Более того, некоторые даже оскорблялись, если их забывали туда позвать.
Танцевальный зал был небольшим, украшенным по праздничному случаю еловыми и цветочными гирляндами. У дверей гостей встречали хозяева – сам банкир и его супруга – не первой молодости уже еврейка со следами былой, замечательной некогда красоты, одетая шикарно, но довольно безвкусно.
Раскланявшись с Карозиными, Лазарь Соломонович наклонился и проговорил:
– Его превосходительство будут с минут на минуту.
Бал никогда не начинался без генерал-губернатора. Карозины прошли в залу, где встретились с Солдашниковыми. Пока они обменивались приветствиями со всеми знакомыми, прибыл и Владимир Андреевич Долгоруков. Как всегда, с молодецкой выправкой, с каштановыми кудрями, о происхождении которых по Москве ходили анекдоты, с пышными усами, в мундире, сверкающий орденами, благоухающий и излучающий благоволение ко всем присутствующим.
Но Катенька не смотрела на генерал-губернатора – не видела она его прежде, что ли? Она, едва только Владимир Андреевич вступил в зал после объявления мажордома, увидела Сергея Юрьевича Ковалева, побледнела, нашла Варенькину ручку, сжала ее так отчаянно, что, пожалуй, этим жестом выдала бы себя с головой, если бы он был замечен кем-то еще.
– Хорош, – прошептала ей Варенька. – Ничего не скажешь.
Обоим дамам, да и не только им, стоило большого труда оторвать восхищенные взгляды от молодого изящного брюнета, с прекрасной фигурой, затянутого в элегантный фрак, вошедшего в зал следом за своим патроном.
Объявили начало танцев.
– Варя, я не вынесу, если он… – Катя разволновалась и потянула подругу в дальний уголок.
– Ты говоришь совершенные глупости! – прервала
– Нет!
– Да! Ты пойдешь с ним танцевать и будешь вести себя как ни в чем не бывало! – горячим шепотом закончила Варенька и тут же добавила: – Он уже идет!
Катя совершенно не успела подготовиться, как к ним подошли Ковалев и Никита Сергеевич.
– Катенька, – говорил Карозин, – думаю, этого человека тебе не следует представлять?
– Нет, конечно, – еле вымолвила окончательно потерянная Катенька, а Ковалев еще и попросил ручку для поцелуя.
Катя руку протянула, но в глаза ему смотреть категорически избегала.
– Сергея Юрьевича, оказывается, нам представляли, – снова заговорил Никита Сергеевич. – Варвара Андреевна, прошу как говорится, любить и жаловать, – и он указал на Ковалева. Тот приложился и к Варенькиной ручке. – Катя, не поверишь, но Сергей Юрьевич принялся меня благодарить, и как ты думаешь, за что? За то, что ты у меня такая умница!
Ковалев натянуто, а Катенька вымученно – улыбнулись. Варя наблюдала за сценой с самым загадочным видом.
– Не согласитесь ли на тур вальса? – сказал Сергей Юрьевич, нарушив свое молчание.
– Я обещала мужу, – произнесла Катя.
– Ну что ты, милая, не отказывайся, пойди потанцуй, – добродушно позволил Карозин.
Катя бросила на Варю быстрый взгляд из-под ресниц и – делать нечего – пошла. Не привлекать же к себе внимание.
– Вот, наконец-то, и минута счастья, – промолвил Сергей Юрьевич, когда они вышли в центр зала и закружились в вальсе.
Катя упрямо молчала и по-прежнему не желала на него смотреть.
– Вы не скучаете? – попробовал он иначе.
– По кому? – сказала Катенька и поняла, что выдала себя.
Ковалев помолчал и Катенька не выдержала, взглянула-таки ему в лицо. А оно было таким, что Катя сразу успокоилась. Он не посмеется над ней, это она поняла сразу. Он не выставит ее на посмешище, это она тоже поняла. И еще она поняла, что, сама того не ведая, задала, наверное, самый нужный вопрос. Оба молчали. Оба смотрели друг другу в глаза и не могли насмотреться.
– Надо, наверное, о чем-то говорить, – вымолвила Катенька. – А то мы…
– Можем привлечь к себе внимание? – закончил Ковалев за нее полувопросительно, полуутвердительно.
– Можем, а мне бы этого не хотелось, – сказала она.
– А чего бы вам хотелось? – тут же задал он вопрос.
– Этого нельзя спрашивать у дамы. – Катя наконец смогла взять себя в руки и больше не волновалась. Даже смогла улыбнуться.
Почему – еще стоило разобраться, но внутри себя она уже понимала, что дело в нем, что это его присутствие ее так успокаивает. Но гнала от себя подобные мысли, оставляя их «на потом». Ощущала только силу его молодого тела, его руку у нее на талии, его взгляд как прикосновение. И еще ощущала то, что на них смотрят.