Второе дело Карозиных
Шрифт:
Никита Сергеевич кинул письмо на стол и хмуро замолчал, глядя на свою жену. О чем он думал? Возможно, о том, что его Катя так бы не поступила. А возможно, о том, что совсем недавно она сама требовала от него подтверждения его уверенности в своей верности. А возможно, и о том молодом брюнете, с которым Катя танцевала на новогоднем балу. И о том, как она смотрела на него. И о том, как он смотрел.
– Поверить не могу, – мрачно изрек он и снова замолчал.
Катя тяжело вздохнула. Что можно было добавить? Она и сама не верила.
Когда наконец они смирились
– Нет, Катя, – и покачал головой. – Всякий на его месте предпочел бы узнать это напрямую. Я бы предпочел, – и метнул на жену непонятный взгляд, от которого она вдруг побледнела еще сильнее.
Словом, написали записку. Антон Гаврилович прибыл через час, ничего не подозревая и, видимо, предположив, что его приглашают к обеду.
– Добрый день! – оживленно поздоровался он, входя в кабинет Никиты Сергеевича, где он и супруга его ждали. – А где же моя Варенька? – поинтересовался он, но выражение лиц у его друзей было таким, что он сразу понял – случилось что-то страшное, непоправимое, с его Варенькой. – Что с ней?! – тут же воскликнул он.
– Антон Гаврилыч, ты присядь, – Никита Сергеевич подошел к другу.
– Да не собираюсь я! Говорите, что с ней? – Никита Сергеевич посмотрел на друга с сожалением и этот взгляд Солдашникову очень не понравился. Он обратился к Катеньке, сидящей в кресле: – Катерина Дмитриевна!
Та, сглотнув подступающие слезы, молча протянула ему какой-то лист бумаги с таким видом, что Антон Гаврилович удержался от расспросов. Он дернул подбородком и, окинув друзей нехорошим взглядом, принялся читать. Дочитав, он опустился в кресло, не решаясь поднять на друзей глаза, не в силах вынести их сочувствующих взглядов. Зато у Карозиных при взгляде на него, вмиг изменившегося, даже как будто постаревшего за какие-то короткие мгновения, буквально разрывалось сердце. Оба не знали, что сказать, да и возможно ли было что-либо сказать в подобной ситуации.
Все молчали. Антон Гаврилович закрыл лицо ладонью, Катя справилась с подступающими слезами, а Никита Сергеевич растерянно смотрел то на жену, то на друга. Наконец, Антон Гаврилович заговорил. Голос его был глух и, если позволите, тускл:
– Ее следует вернуть, – сказал Солдашников и Карозины переглянулись. – Ее следует вернуть, – тверже повторил Антон Гаврилович и отнял руку от лица.
Он твердо посмотрел на своих друзей и повторил еще раз:
– Ее следует вернуть.
– Но, Антон Гаврилович… – попыталась было возразить Катя.
– Никаких «но», Катерина Дмитриевна, – отрезал Солдашников. – Никита, я слышал, ты помогаешь в таких деликатных делах?
– Я… – начал было Никита Сергеевич, но Антон Гаврилович его перебил:
– Никита, ты должен мне помочь, – и его глаза наполнились слезами. – Ты должен, Никита… – повторил он, как заклинание. – Больше мне никто не сможет помочь, кроме тебя.
– Боюсь, это невозможно, друг мой, – мягко возразил Карозин. – Нам ведь даже не известно, где она.
– Так найди ее, Никита! – Карозин помрачнел. – Неужели ты
В мгновение у Никиты Сергеевича пронесся целый вихрь мыслей. Он подумал о том, что наверное, сошел бы с ума, если бы его бросила Катя. Тем более если бы она бросила его вот так – без объяснений, даже без письма. Потом он подумал, что если не попытается вернуть беглянку, то что сможет остановить его Катю? Она может подумать, что он вовсе не станет ее искать… И тут же вспомнился тот холеный красавец Ковалев. нет, ни в коем случае нельзя подавать ей такой пример! Она должна знать, что он будет решителен и…
– Никита? – напомнил о себе Антон Гаврилович.
– Я сделаю все, что в моих силах, – проговорил Никита Сергеевич и посмотрел на Катеньку победительно.
– Благодарю, – выдавил Антон Гаврилович. – Я знаю, что могу положиться на тебя, как на себя самого.
– Я найду ее, Антон, – как-то даже клятвенно произнес Карозин. – Я ее найду.
Катя вздохнула, посмотрев на мужчин. Боже мой, подумала она, как? Как он собирается ее искать? А каким образом он собирается ее возвращать нелюбимому, увы, мужу? Никита Сергеевич в очередной раз пообещал, совершенно не подумав о том, каким образом он будет исполнять обещанное. Пообещал только потому, что представил себя на месте своего друга. Катя опустила глаза. Это ей урок. Это она поняла. Но все равно не верила в то, что что-то из этого урока выйдет. Конечно же, ей было до слез жаль Антона Гавриловича, но ей точно так же было жаль и Вареньку. Жить с нелюбимым – ежедневная, ежечасная пытка. Долг? Но Варенька молода, разве она знает в полной мере, что значит это слово? И стоит ли ее за это винить? Катя не знала. «Что делать? Что делать?» – думала она.
Мужчины помолчали, потом Антон Гаврилович, видимо, успокоенный обещанием Никиты, заговорил иным тоном:
– Ведь она совершенно ничего не взяла с собой! Все ее вещи на месте, я в этом абсолютно уверен. Я видел ее утром, когда она собиралась к обедне. На ней была ротонда и шляпа с вуалью.
Катя посмотрела на Солдашникова несколько удивленно.
– Антон Гаврилович, – сказала она, – Варя собиралась к обедне? А в какую церковь?
– В Страстной, – пожал плечами Солдашников. – Она всегда туда ходит.
– К поздней обедне? – не унималась Катенька.
– Да, – кивнул несчастный супруг. – Вам что-то известно? – и в глазах его мелькнула надежда.
– Нет, боюсь, ничего, но… – Катя посмотрела на мужчин в некотором раздумье. – Дело в том, что я сама там сегодня была. Ходила к ранней обедне и на выходе мне встретилась женщина под густой вуалью, чрезвычайно похожая на Вареньку. Ну, вы понимаете, что я имею в виду? – Мужчины кивнули. – Лица я ее не разглядела, а потом решила, что Варя непременно бы остановилась, ведь на мне вуали не было.