Второе нашествие янычар. История создания «национально свидомых»

Русин

Далее автор сравнительной лексико-этимологической экспертизы «Словаря-антисуржика» сравнивает «неправильные» и «правильные» слова по следующей схеме:

1. суржик («русизми, неправильно»).

2. этимологические корни (по данным старославянских и церковнославянских словарей).

3. литературный украинский язык («правильно»).

4. польский язык (лексические или этимологические соответствия).

Получилось следующее:

1	2	3	4
бумага	(ср. — др. — русск. бумажникъ)	папир	(ср. — польск. — papier);
бэзчысленни	(ср. — др. — русск. без-, чисмена, число) нэзличэнни	(ср. — польск. — niezliczony);
взятки	(ср. — др. — русск. възяти)	хабари	(ср. — тур. xаbar («награда вестнику»);
видминыты	(ср. — ст. слав — отменный	скасуваты	(ср. — польск. — skasowac);
видносыны	(ср. — др. — русск. — отъ-, носити, ношя)	стосункы	(ср. — stosunki);
виддыхаты	(ср. — ст. — слав. отъ-, дыхати)	видпочываты	(ср. — польск. — wypoczywac);
видкрываты (магазин)	(ср. — ст. — слав. отъ-, крыти)	видчыняты	(ср. — польск. — czynny (sklep) «открытый» (о магазине));
вмишуватыся	(ср. — др. — русск. въ-,мешати)	втручатыся	(ср. — польск. — wtracac sie);
вмисти	(ср. — др. — русск. въместехъ)	разом	(ср. — польск. — razem);
воплощатыся (в жизнь)	(ср. — ст. — слав. въплътити)	втилюватыся	(ср. — польск. — wcielic sie);
всигда	(ср. — др. — русск. вьсегда)	завжды	(ср. — польск. — zawsze);
выпыска (з протоколу)	(ср. — др. — русск. вы-, писати)	вытяг	(ср. — польск. — wyciag);
высказатыся	(ср. — ст. — слав. вы-, казати)	высловытыся	(ср. — польск. — wyslowic);
вычэркнуты	(ср. — ст. — слав. вы-, чрътати)	выкрэслыты	(ср. — польск. — wykreslic);
да	(ср. — др. — русск. да)	так	(ср. — польск. — tak);
додэржуватыся	(ср. — ст. — слав. до-, дръжя)	дотрымуватыся	(ср. — польск. — dotrzymywac, przytrzymywac sie);
доказуваты	(ср. — ст. — слав. до-, казати)	доводыты	(ср. — польск. — dowodzic);
достойинство	(ср. — ст. слав. — достоинство)	гиднисть	(ср. — польск. — godnosc);
жалоба	(ср. — ст. — слав. жалити)	скарга	(ср. — польск. — skarga);
жаты (нажаты)	(ср. — ст. слав. жати)	тыснуты (натыснуты)	(ср. — польск. — cisnac);
загранычный	(ср. — др. русск. — грань, граница)	закордонный	(ср. — польск. — kordon, * (у поляков тоже есть слово «zagraniczny», но для «нормы» не сгодилось, ибо слишком похоже на русский аналог);
заключатыся (о вопросе)	(ср. — ст. — слав. за-, ключь)	полягаты	(ср. — польск. — polegac (sprawa polegа na tym, ze…));
заключэння	(ср. — ст. — слав. за-, ключь)	высновок	(ср. — польск. — wniosek);
зложыты (полномочия)	(ср. — ст. слав. съ, ложити)	скласты	(ср. — польск. — skladac);
зря	(ср. — зьря — от др. — русск. зьряти)	дарэмно, марно	(ср. — польск. — daremnie, marnie);
извращаты	(ср. ст. слав. из-, вращати)	спотворюваты, пэрэкручуваты	(ср. — польск. — spotwarzac, przekrecic);
искрэнне	(ср. — др. — русск. искрьнь)	щыро	(ср. — польск. — szczery, szczerze);
казатися, мени кажэться, що…	(ср. — ст. — слав. казати (ся))	здаватыся, мэні здаеться, що…	(ср. — польск. — zdawac sie, zdaje mi sie, ze);
касатыся	(ср. — ст. — слав. касати ся)	стосуватыся	(ср. — польск. — stosowac sie);
в кинци кинцив	(ср. — ст. — слав. коньць)	врэшти-рэшт	(ср. — польск. — wreszcie);
канешно	(ср. — ст. — слав. конечно)	пэвна рич, звычайно	(ср. — польск. — pewnie, zwyczajny);
кормыть	(ср. — ст. — слав. кръмити)	годуваты	(ср. — польск. — hodowac (о животных), hodowla (скотоводство) *(слово «karmic» из польского брать не стали, слишком похоже на русское «кормить»);
кормушка	(ср. — ст. — слав. кръма)	годивныця	(ср. — польск. — hodowса (животновод)

Эти примеры — не словарь, а лексико-этимологическое сопоставление. Приведены выдержки из этимологических словарей для того, чтобы показать происхождение слов. (* Этимология исследует лексику в историческом аспекте что предполагает и учитывает возможные изменения значений слов, семантические деривации, фонетическую дивергенцию и прочие языковые явления.) То, что примеры из польского языка, как правило, являются еще и ближайшими семантическими соответствиями украинских слов лишь увеличивает качество этих примеров.

Далее следует остановиться на постоянно упоминаемой национально свидомыми мелодичности мовы, ее «соловьиности», «калиновости», украинской речи, которая «естественно сложилась из киевско-полтавских говоров» (чего не отрицают и национально озабоченные лингвисты).

Но самостийные науковци предпочитают не акцентировать внимание на том, что все благозвучие, которые действительно присущи живому народному языку многих регионов Украины (преимущественно центральных и восточных) сохранились в нем прежде всего благодаря его древнерусским корням. Основную роль в этом сыграла характерная для всех древнерусских говоров фонетическая черта, а именно — полногласие. Именно оно способствовало тому, что в русской речи не скапливались в кучу, а гармонично чередовались звуки гласные и согласные, гласные и сонорные, сонорные и согласные. В этом смысле древнерусский язык был (впрочем, как и сейчас русский) несомненно благозвучнее многих западных и иллирических славянских диалектов (ср. напр. пол. «пшегроджич» и русск. «перегородить»).

И уже совершенно они умалчивают о другом, на этот раз очень неприятном факте — о том, что современная украинская литературная мова неуклонно теряет благозвучность. Это становится тем заметнее, чем интенсивнее происходит процесс насыщения украинского языка словами польского происхождения. В этом нет ничего удивительного, так как хорошо известно необыкновенное обилие шипящих в польском языке. Даже будучи произносимыми на украинский манер, польские слова, тем не менее, оказывали и продолжают оказывать крайне неблагоприятное воздействие на фонетику украинского языка.

Количество, как известно, постепенно переходит в качество и… все мы как-то не заметили, что современный литературный украинский язык уже довольно явственно зашипел!

Как вам, например, такой вполне «калиновый» отрывок из рассказа «Бджола» («Пчела»): «Був звычайный дощовый жовтнэвый дэнь, колы трапылося тэ, чого нихто нэ очикував, та й нэ миг очикуваты. Уси вантажныкы з виддилу замовлэнь на пэрэвэзэння найважлывишых вантажив, тобто вантажив, що прызначалыся для видправлэння в Польщу, зибралыся в ощадкасы, щоб одержаты свойи жалюгидни заощаджэння що накопычылиыся за жовтэнь <…> Швыдшэ всих змиркував, що робыты товстый и чэрвоношкирый вид щодэнного вжывання пыва вантажнык-докэр з Польщи — пан Кшыштоф, видряджэный у наш виддил для обмину досвидом».

И совсем уж «по-соловьиному» звучащий фрагмент: «Щонайпэршэ потрибно прымушуваты його якнайшвыдшэ прыщэпыты соби вакцыну й у такый спосиб запобигты шкидлывому вплыву отруты на пидшлункову залозу», — упэвнэно вымовыв вин, и продовжыв: «Алэ найважлывишэ — потрибно прымушуваты його прынаймни раз на тыждень прийижджаты до миста, звэртатыся до пэршого липшого шпыталю и робыты соби щэплэння однократною пидшкирною ин’екциею. Врэшти-рэшт, сьогодни в Украйини кожэн вантажнык мае можлывисть швыдко и бэзкоштовно одэржуваты вси нэобхидни щэплэння!»

Если так дело пойдет и дальше, то очень скоро «соловйина мова» начнет «пшекать», «бджекать» и плеваться не хуже польской… (Соловьи, блин, шепелявые… — Русин).

Приведенный

в качестве примера последний фрагмент выглядит совсем уж любопытно, если из него убрать гласные: «Щ н йп рш п тр бн пр м ш в т й г якн йшв дш пр щ п т с б в кц н й т к й сп с б з п б гт шк дл в м впл в тр т н п дшл нк в з л з», — п вн н в м в в в н, пр д вж в: «л н йв жл в ш — п тр бн пр м ш в т й г пр н ймн р з н т жд нь пр йиждж т д м ст, зв рт т ся д п рш г л пш г шп т лю р б т с б щ пл нн дн кр тн ю п дшк рн ю н’ кц. Вр шт — р шт, сь г дн в кр йин к ж н в нт жн к м м жл в сть шв дк б зк шт вн д рж в т вс н бх дн щ пл нн!» Сразу бросается в глаза обилие шипящих и свистящих, причем особо наглядным становиться наличие большого количества звукосочетаний не свойственных руським говорам и наоборот, чрезвычайно типичных для польского языка (в данном случае такие звукосочетания, как: ПШ, ШП, ШТ, ЖЛ, РШ, РЖ, ШВ, ЙШВ, ДШ, ДШЛ, ЙИЖДЖ, ДШК). Также заметно наличие весьма неблагозвучных сочетаний состоящих из 2-х, а иногда 3-х и даже 4-х согласных подряд (ср. ПШ, ДШЛ, ДШК, ЙШВ, ЙИЖДЖ). Все это — результат крайне неблагоприятного фонетического влияния польского языка на современный литературный украинский язык. А вот в «суржике» подобных явлений существенно меньше…

Вот и получается, что «суржик» не только гораздо ближе к своим историческим корням, но и заметно благозвучнее (потому, что «руський»), чем современный литературный украинский язык (потому, что «польский»).

Читатели могут самостоятельно решить, из какого столбца являются, на ваш взгляд, более благозвучными в речевом потоке (1 — «суржик», 2 — «литературная норма»):

суржик	литературная норма
обувный	взуттевый
позвоныты	подзвоныты
горсть	жмэня
нэ дывлячысь на	нэзважаючы на
крыса	щур
пэршым дилом	щонайпэршэ
поясныця	крыжи
настоящый	справжний
тетрадь	зошыт, зшыток
пидодияльнык	пишва
пэрэхрэсток	роздорижжя
балуваты	розпэщуваты
йожык	йижачок
кукуруза	кукурудза
опынытыся в дурнях	пошытыся в дурни
прынуждаты	прымушуваты
бигло	швыдко
носкы	шкарпеткы
почому	скилькы коштуе
врэдный	шкидлывый
досточка	дощэчка
кожный раз	щоразу
любый	першый-липшый
обижаты	ображаты
прывываты	прыщэплюваты
розбалованый	розпэщэный
полотэнцэ	рушнык
бытком набытый	вщэрть наповнэный
жулик	шахрай
обосноваты	обгрунтуваты
саме важне	найважливіше
стройитыся в шэрэнгу	шикуватися в лаву
накинэць	нарэшти
брачный	шлюбный
голольод	ожэлэдыця
нагрузка	навантажэння
обжалуваты	оскаржыты
остальни	инши, рэшта
розовый	рожэвый
опасный	нэбэзпэчный
до основання	вщэнт
кожаный	шкиряный
зберкасса	ощадкаса
по-другому	по-иншому
внэдряты	впроваджуваты
опознавальный	розпизнавальный
опрэдилыты	вызначыты
з усих ниг	щодуху
завысть	заздристь
завыдуваты	заздрыты
облако	хмара
облачный	хмарный
хрустальный	крышталэвий
одобрыты	схвалыты
прослойка	прошарок
пэрэсажуваты	пэрэсаджуваты
устройство (на роботу)	влаштування
поврэдыты	нашкодыты
по крайний мири	щонаймэншэ
давати добро	схвалюваты
здача (с суммы)	рэшта
иноязычный	иншомовный
пчола	бджола
жэлудок	шлунок
устройитысь	влаштуватысь
обойи	шпалэры
в кинци кинцив	врэшти рэшт
дьоргаты	шарпаты
утка	качка
госпиталь	шпыталь
уютно	затышно
хрусталь	крышталь
фонар	лихтар

А теперь прочтите по-русски эти украинские слова, которые прежде были даны в русской транслитерации, и которые свидомые науковци считают суржиком: видминити (отменить), внедряти (внедрять), воплощатися (воплощаться), говорити (говорить), доказувати (доказывать), дьоргати (дёргать), завидувати (завидовать), зложити (сложить), казатися (казаться), лишати (лишать), мiшати (мешать), нуждатися (нуждаться), обжалувати (обжаловать), обижати (обижать), обосновати (обосновать), одобрити (одобрить), опреділити (определить), пересажувати (пересаживать), позвонити (позвонить), повредити (повредить), прививати (прививать), приглашати (приглашать), сочуствувати (сочувствовать), спасати (спасать), толкати (толкать), трогати (трогать)… Не правда ли повеяло седой стариной Киевской Руси?

Впрочем, и слова, являющиеся в настоящее время литературной нормой (очевидно только вследствие недоработки мовознавцив) звучат не хуже: взяти (взять), зберiгати (сохранять), жати (жать), казати (говорить), лiтати (летать), лишати (оставлять, лишать), ходити (ходить)…

Очевидно, что и такие слова как «битком (набитый), досточка, йожик, горсть, заграничний, зависть, настоящий, нерадивий, облако, остальні, полотенце, пчола, прочий, тетрадь, утка…» являются не следствием русификации а остатками древнерусского, старославянского и русского языка в современном сельском южнорусском говоре, в настоящее время получившим презрительное название «суржик». И происходящий сейчас процесс «дерусификации украинского языка» является ни чем иным, как последовательным вытеснением из украинского языка исконного древнерусского и старославянского лексического субстрата и замене его на неисконный польский.