Второгодник
Шрифт:
— Что это? Фарс, глупость, самонадеянность, игры? — Даниил Павлович никак не мог принять, что дети обсуждают вопрос создания КБ и автомобильного завода на полном серьезе. Детский сад какой-то. Но, с другой стороны, они уже сделали столько, что в это тоже нельзя было не поверить…
Ему нравились сами дети, их горящие глаза, полное ощущение собственно могущества, ничего невозможного. Все так живо! Энергия так сильно клокочет в этом зале, что, в конце концов, не так уж и важно, построят они этот завод или нет, но биться за него они будут. Они будут биться за свою мечту, за мечту, которая всем другим, кроме них, кажется нереальной,
Даниил Павлович нашел глазами своих внуков. Они что-то живо обсуждали с Наташей, даже Вовик махал руками. И глаза! Глаза были такими же шальными, как у всех в этом зале. Внуки были в теме, они тоже хотели строить этот завод.
— Смотрите, смотрите, впитывайте! После этого собрания вы целый месяц будете летать на работе, как мальчик. Я на себе проверяла. Это мощнейший жизненный стимулятор, — наклонившись к уху генерала, сказала Нонна Николаевна. — Я уже два года живу этим и ни разу не была в отпуске. Мне там просто нечего делать, он мне противопоказан. Без всего этого я сразу заболею.
— Принято! Создаем КБ под руководством Вадика Соколова. Смету разработать и утвердить на Совете командиров! — подвел черту Председатель.
— Давай, Оля, продолжай.
— По тем данным, которые мы смогли посчитать, получается, весь этот проект обойдется нам в семьсот миллионов рублей, — сказала Оля и сделала длинную паузу. — У нас нет таких денег, и в течение трех лет нам их взять неоткуда.
Зал взорвался. Все повскакали с мест. Понять, кто и о чем говорит, было невозможно. Председатель тряс колокольчик абсолютно неслышно, на него никто не обращал внимания.
— Минутку! — прокричала Нонна Николаевна генералу и пошла на сцену. Там она достала стартовый спортивный пистолет и выстрелила. Весь зал разом повернулся к ней. Не говоря ни слова, она вернулась на свое место.
Председатель, обращаясь к Оле Сидорской, спросил:
— Это все, что ты хотела сказать?
— Почему? Я только начала, а вы с ума посходили, — пожав плечами, ответила Оля.
Председатель крикнул в зал:
— Все по местам! Того, кто хоть что-нибудь вякнет, выгоню из зала. Говорить только с моего разрешения! Продолжай.
— Таким образом, надо изменить срок проекта. Если не предпринять дополнительных усилий по увеличению доходов, то срок увеличится до десяти лет и больше. Но у нас есть два проекта, которые могут принести денег больше, чем пилорама. Я имею в виду вторую птицеферму и ткацкое производство. А посему предложение следующее: строим КБ, дизайн-студию и опытное производство, а параллельно запускам птицеферму и ткачей. Можно еще какой-нибудь ширпотреб запустить, лишь бы быстрые деньги приносил. Короче, цель — утроить доходы, тогда срок проекта сократится до 4–5 лет. Ну и Игорь обещал помочь. Правда, как там у него в Америке дела сложатся, никто не знает, так что я бы рассчитывала на себя. Еще школы надо открывать, скоро упремся в лимит кадров, тогда все вообще подвиснуть может. Сопутствующие предприятия могут также дать дополнительный доход. Например, производство метизов, пластмассовое производство и прочее. Надо дать поручение руководителям проекта разработать план опережающего запуска доходных сопутствующих производств. Да, еще: все полностью замораживать не надо. Надо что-то оставить для обучения, чтобы создавать задел по специальностям. Это тоже к руководителям. Теперь у меня все.
Председатель встал и сказал:
— Похоже, тут и обсуждать нечего.
На сцену поднялся крупный детинушка, некий такой Митрофанушка. На лице интеллект не чувствовался или был искусно спрятан.
— А что говорить? Снежана обозвала меня козлом, я и не сдержался. Я ведь даже не ударил. Так, толкнул только. Папа говорит, что козел — самое плохое слово, нельзя так говорить, за это и порезать могут.
— Это наш дважды второгодник. Папа уголовник, сейчас под судом в Крестах. Маму недавно в психушку отправили, на почве пьянства. Он — наша, пожалуй, единственная педагогическая неудача. Не знаю, за что зацепиться. Не нашла никаких интересов, кроме выпить. Похоже, хронический законченный алкоголик. С бабкой живет, так та еще круче дочки. Тоже надо бы отправить в лечебницу, она становится опасной. А его в детдом, наверное, а потом — тюрьма, если не прибьет кто. Извелась вся, но не могу ничего придумать. Гипнотизера вызывала, толку — ноль. Ребята его сейчас выгонять будут, так он воровать пойдет — пить на что-то надо, так ведь?
В зале начал нарастать гул, как от двигателя, который постепенно набирает обороты.
— Давайте, высказывайтесь, задавайте вопросы. Можно с места, только руки поднимайте, чтобы я видел. Давай, Витек, начинай.
В середине зала встал парень и ломающимся подростковым голосом произнес:
— А чего с ним говорить? Гнать из школы, да и все! Сколько уже с ним говорили. Развели в школе блатняк, понимаешь. В самом деле, сколько можно, уже все сказали, а до его сознания достучаться никому не под силу, даже Нонне Николаевне. Харю бы только залить. Он сейчас-то, хоть трезвый? Эй, ты трезвый? — Кротов кивнул, не поднимая головы. Он боялся и школу, и ребят, когда они все вместе.
В зале повисла тишина.
— Что? Это — все? — спросил Председатель. — Снежана, так было?
В первом ряду встала девочка и сказала:
— Все так, только сначала он отнял у меня кошелек, а потом от его толчка у меня возникло два синяка и легкое сотрясение мозга. Ребята пытались ему накостылять, но он сбежал. Быстрый, падла.
Зал снова зашумел. Вован, давай голосуй! Отдать участковому на пятнадцать суток за хулиганство! Петрович враз упечет! Потом оформим или в психушку, или к алкоголикам на принудиловку! Да и бабку его туда же!
Градус накалялся. Вован поднял руку и предложил:
— Передаем Петровичу в обезьянник и оформляем в психушку как опасного элемента. Согласны? против? Принимается. Ребята, позовите патруль, пусть отведут и составят всякие там заявления и прочее.
В зал вошли три крепких парня, одетые явно в какую-то очень странную форму, и вывели Кротова.
— А кто эти ребята? — спросил Даниил Павлович.
— Дежурный патруль из славянского сообщества. Они приглядывают за порядком в поселке. На них патрулирование, усмирение буйных, ну, и так далее. Наша общественная милиция, если хотите.