Второгодник
Шрифт:
— Нет!!! — взревела детская толпа.
— Вы хотите купить мотоциклы и устроить соревнования на скорость?
— Да! — недостаточно стройно ответили дети.
— Вы хотите иметь в каждом доме телевизор?
— Да!!!
— Вы хотите заработать деньги и утереть нос взрослым?
— Да!!!
— Вы готовы для этого вкалывать, как черти?
— Да!!!
Через небольшое время к детям подсоединились и взрослые, наверное, под влиянием чувства толпы. Когда Игорь Иванович почувствовал, что люди, особенно школьники, разогреты достаточно,
— Через три дня, двадцатого апреля, сюда приедут ученики моей бывшей школы, а также их родители. Они расскажут вам, как они жили еще полгода назад и как живут сейчас. Вместе с ними сюда приедут строители, которые начнут прорубать просеку под дорогу и тянуть линию электропередач. А еще сюда привезут материалы, а мы с вами начнем строить птицеферму на три миллиона голов и свиноферму на пять тысяч голов, а еще мы построим рыбхозяйство, где будем разводить форель и продавать ее в Ленинград. Но начнем мы со строительства кормового завода. Все это будете делать вы! И попробуйте мне только оказаться болтунами и не рвать на этих работах жилы, попробуйте только пожаловаться, что устали, попробуйте только! Я вам… будет вам тогда мотоцикл, как же!!
Сейчас начнем формировать отряды на работы. Первый: Дорожники — двадцать человек по десять из седьмого и восьмого класса. Выходите сюда. Второй: Электрики — десять человек по пять из девятого и десятого класса. Третий: Строительный — тридцать человек по десять человек из восьмого, девятого и десятого класса…
Это важное дело вместе с выбором командиров отрядов продлилось часа полтора или два.
— Командирам отрядов — переписать свои отряды и через полчаса встречаемся на первом заседании Совета командиров в кабинете директора — будем план работ составлять. Остальным — разойтись по классам и приступить к занятиям. Имейте ввиду, мне тупые работники не нужны, кто не будет учиться, тот не будет и работать. Приступить!
— Товарищи командиры отрядов! Вас выбрали ваши товарищи, а потому вы теперь отвечаете за то, чтобы выполнялось все, что мы будем планировать. Мы — это общее собрание школы, мы — это Совет командиров, мы — это я. Вам надо стать моими руками, глазами, ушами и языком. От вас ваши товарищи будут узнавать обо всем, что мы задумали, а я буду узнавать, чего они хотят и о чем думают.
Пока вам не известно, что и как мы будем делать. Все это находится только в моей голове, к сожалению. К сожалению, потому что вам придется делать только то, что скажу я, причем старательно и хорошо, и требовать того же самого от своих товарищей. Привыкайте и поскорее вникайте в наши дела.
Итак, внимание, первое задание, которое надо будет обязательно сделать: после уроков соберите свои отряды и расскажите все, о чем мы будем с вами говорить.
Начнем мы с того, что выделим время для работы и учебы. Это очень важно, потому что, пока в селе нет света, в нашем распоряжении только световой день. Половину светового дня надо отвести на учебу, а половину — на работу. Ваши отряды полдня будут работать,
— Не, так не пойдет, вы что, партизаны на допросе? Чего вы мычите так, что ничего не понять. Извольте свое мнение излагать четко и громко. Это, по-моему, простое требование, или нет?
"Да, да, да!" — ответы прозвучали лучше.
— Сейчас светает в шесть утра, а в семь вечера уже глубокие сумерки. Это наше с вами время. Выкидываем час на обед и делим пополам…
Собрание завертелось, и к концу кто-то что-то даже стал предлагать.
Закончил Игорь Иванович первой подкруткой дисциплинарной гайки:
— Мое первое и пока единственное требование для всех. За его исполнение вы — слышите вы? — отвечаете передо мной и перед Советом командиров. Это требование звучит так: всё делать вовремя, точно по расписанию начинать занятия и заканчивать, точно по времени начинать и заканчивать работу, точно по расписанию уходить на обед, и так далее. Ничего нельзя делать раньше или позже установленного времени. Понятное требование? — На этот раз ребята ответили довольно стройно и внятно, и при этом каждый — сам за себя.
— Выберите себе заместителей, которые будут находиться в той половине отряда, где вас не будет. Сейчас повторим то, о чем мы говорили, и вы пойдете к ребятам. Завтра начало работы и учебы с рассветом. Итак…
История с Оглоблей имела продолжение недели через три. В школе никого не было, а Нонна подбивала свои итоги и что-то писала. В ее кабинет просочился Вован и застыл в углу. У него было странное лицо, как будто пелена какая-то сошла. Он смотрел тихим грустным взглядом:
— Помогите, Нонна Николаевна! Снимите бойкот. Невмоготу больше. Кроме вас мне никто не поможет.
— Так и я не могу тебе помочь — надо снова общее собрание собирать, — на эти слова он махнул рукой, а лицо его скривилось, как от чего-то очень безнадежного.
— Они мне не поверят, что бы я ни сказал.
— Так не говорить надо, а делать, пусть и молча. Работать-то ты можешь.
— А что делать? И кто меня возьмет?
— Чистить яму со щепой с малышами, пойдешь? — Нонна внимательно смотрела на Владимира, высматривая признаки лжи, и не находила.
— Пойду! — выдохнул Вова, подавшись вперед. Глаза его горели лихорадочным огнем.
Выдержав изрядный бой на Совете Командиров, Нонна сумела пристроить Вована в отряд к Вите Ястребову из четвертого класса. Так начался путь постепенного превращения Вована Оглобли во Владимира Кутепова. Происходило это нелегко и не быстро, но шло, и надо отдать должное Вове, терпения у него хватило, чтобы этот процесс стал необратимым.
В кабинет Нонны Николаевны ворвался дежурный и, нарушив все мыслимые школьные правила, заголосил: