Второгодник

Литвишко Олег

Эту песню мне никогда не забыть, потому что в мое время в армии все, кому не лень, использовали ее в качестве строевой, и я отшагал под нее в армейском строю не один десяток километров. Исполнял я классическую версию Льва Лещенко, но с учетом моих детских голосовых особенностей скакал от тенора до фальцета. Я получал удовольствие, я летел над залом, я сам себе нравился. Все слилось в этих прекрасных звуках музыки Давида Тухманова: и героика, и лирика, и моя личная драма.

Первым встал Пантелеевич, наш ветеран, который по случаю концерта надел свой парадный китель лейтенанта танковых войск со всеми наградами, поправил фуражку и приложил руку к козырьку. Реакция последовала немедленно: народ вставал и вытягивался в струнку с самыми серьезными лицами. В те годы, куда я

попал, такое еще было нормой. Цинизма и вывертов нормальных ценностей в свою противоположность еще не было. Отсалютовал этим дорогим для меня людям и я, приложив руку к "пустой голове", чем вызвал смешки мужской части нашего собрания. Телевизионщики суетились, потому что это был тот "изюм", который превращает просто хорошую песню в народную — они боялись хоть что-нибудь упустить.

— Товарищи, а сейчас немного шуточек. Я исполню две песни, первая из которых посвящается нашим гостям из Ленинграда, работникам телевидения. Песня называется "Диалог у телевизора". Не думаю, что когда-нибудь эту песню пропустят через худсовет, она скорее для домашнего использования. Поехали:

Ой, Вань! Смотри, какие клоуны! Рот — хоть завязочки пришей! А до чего ж, Вань, размалеваны. И голос, как у алкашей. А тот похож, нет, правда, Вань, На шурина — такая ж пьянь! Нет, нет, ты глянь, нет, нет, Ты глянь, я вправду, Вань! — Послушай, Зин, не трогай шурина! Какой ни есть, а он — родня! Сама намазана, прокурена… Гляди, дождешься у меня! А чем болтать, взяла бы, Зин, В антракт сгоняла в магазин. Что? Не пойдешь? Ну, я один. Подвинься, Зин!..

Народ развеселился минут на пятнадцать, и за это время мне пришлось исполнить песню еще разок. Пусть их…

— Товарищи, следующая песня будет тоже веселая. Давайте двигаться дальше.

Мне разрешили, и я спел великую песню Владимира Высоцкого "Вдох глубокий, три-четыре!" или по-другому "Гимнастика".

Вдох глубокий, руки шире, Не спешите, три-четыре, Бодрость духа, грация и пластика, Общеукрепляющая, Утром отрезвляющая, Если жив пока ещё, гимнастика. Общеукрепляющая, Утром отрезвляющая, Если жив пока ещё, гимнастика. Если вы в своей квартире, Лягте на пол, три-четыре, Выполняйте правильно движения. Прочь влияние извне, Привыкайте к новизне, Вдох глубокий до изнеможения. Прочь влияние извне, Привыкайте к новизне, Вдох глубокий до изнеможения…

Дальше картина повторилась, но я не сдался и, отдав партитуру музыкантам, сошел со сцены, взял маму за руку и сбежал из зала.

Когда мы с ней добрались до моего кабинета, там уже ждал улыбающийся Иванов с гостями.

— Мамуль, приготовь нам чаю, пожалуйста, — моя жалобная рожица действовала на нее безотказно. Все понимающая, она улыбнулась и занялась любимым делом — кормлением сына.

— Игорь, вы обещали передать мне свои соображения по поводу школы хозяйственников.

Я кивнул и достал из стола довольно пухлую пачку листов и протянул их Игорю Петровичу.

— Здесь только прикидки. Несколько курсов я проведу сам: бухучет, основы предпринимательства,

управленческий учет, финансовый анализ, составление бизнес-планов и структурно-функциональную организацию предприятия. Их надо будет "запротоколировать" и сделать первичные учебники. Думаю, потом они будут наполняться практическим опытом. Мне не хотелось бы превращать учебные материалы в академические трактаты.

Забыв о чае, Иванов шуршал листами, быстро пробегая текст и передавал листы по кругу.

— Ничего не понял, — выдал он резюме своего чтения.

— Давайте плясать от печки, — включился я, дожевав пирожок. — Школа — казарменного военного типа. Плотность занятий очень высокая с шести утра до десяти вечера. В программу обучения входят не только учебные часы, но и сама жизнь в интернате. Создаем коллектив по мере сил.

Надо научить слушателей превращать любой факт жизни, любой продукт в бизнес идею. В итоге они должны научиться смотреть на мир глазами бизнесмена. Ключевым моментом должна стать частота повторений. Грубо, за сутки каждый ученик должен придумать десять бизнес идей, причем абсолютно не важно, выполнима эта идея или нет. Это понятно?

Иванов виновато развел руками и отрицательно покачал головой.

— Хорошо, давайте практически, — Иванов кивнул уже положительно. — Предположим, вы дали мне задачу: придумать бизнес идею, используя любые предметы в этой комнате. Предположим, учеников десять, соответственно идей должно родиться тоже десять. Это понятно?

— Пока да.

— Погнали! Первая идея — продавать казенные стулья и продавать их в школы и государственные учреждения. Вторая — делать табуретки и продавать через мебельные магазины, третья — делать стандартные типоразмеры окон из древесины, не подверженной короблению, и продавать их строительным организациям. Паркет можно делать на арендованном оборудовании и продавать через мебельные магазины квадратными метрами… И так далее. И так по несколько раз в день, меняя и усложняя условия задачи.

— Я бы так не смог.

— Бизнес заключается в продаже чего-либо кому-либо. Идея хороша тогда, когда вам удается отслоиться от остальных. Заиметь товар, не похожий на другие, или придумать уникальный способ продажи. Вам надо научиться смотреть на предметы с точки зрения перспективы их продажи. Вот ручка. Худо-бедно, но вы ее сделаете, но вот как ее продавать в достойных объемах, причем регулярно? Как только придумаете, это станет бизнес-идеей. Фантазируйте! Как правило, работают самые бредовые мысли.

— Этому можно научиться?

— Можно. Медведей же учат ездить на мотоцикле. Игорь Петрович, мы немного не о том говорим. Давайте, расскажу, как все будет. Хотите?

— Безусловно.

— Итак. Строим городок для вашей школы: учебные корпуса, два общежития, домики для педагогов. Кстати, домик для вас и вашей семьи уже готов. Сегодня покажу. Идут отделочные работы. Через месяц — полтора закончим. Другими словами, вам надо быть здесь через месяц. Как минимум, на год.

Будем делать инкубатор таких школ. Это означает, что в наших школах будет двойной-тройной состав педагогов и руководителей школ, которых потом используем для тиражирования. Будем отрабатывать программу и технику преподавания. Основной упор на тренировки, то есть усвоение материала, условно: через ноги, а не через голову. Предметы — у вас в папке. Часть педагогов по специфическим предметам, таким как быстрое чтение и развитие памяти, наберем в нашей школе. У нас есть некий запас, а остальных поищем среди выпускников профильных институтов. Пока все понятно, или что-то надо разъяснить?

Иванов согласно кивнул, а я продолжил.

— Наша с вами, Игорь Петрович, задача всегда есть и будет одна — формирование коллективов третьего уровня, это если по Макаренко. Этим я занимаюсь в своей школе и тех школах, которые мы начали тиражировать, этим мы будем заниматься с вами и в вашей, этим мы будем заниматься во всех трудовых коллективах тех предприятий, которые будем создавать. Наша цель — создать понятную, повторяемую методику для каждого из этих случаев. Пока понятно?

— Понятно-то понятно, но задача больно уж циклопическая. Возможно ли ее решить?