Второстепенный: Плата
Шрифт:
– Никогда бы не подумала, что воспитанник профессора Хова способен любить людей. Что вы в них нашли? – в очередной раз попыталась она вовлечь меня в разговор.
– Красивый внутренний мир, – абсолютно честно ответила я и с инфернальной улыбочкой добавила: – Особенно мне нравится, как компактно упакован кишечник.
Роза поперхнулась. Эрида от смеха чуть не расплескала чай.
– Волхов! – одёрнул меня Корион. – Не за столом же!
Я сделала невинное лицо.
– А что я такого сказал?
Видят боги, Хов готов был меня стукнуть. И от этого мне становилось ещё гаже. Я видела – она его зацепила и без своей загадочной ворожбы. Зацепила так, что все его чувства к Валентине отошли на второй план, и идея сделать
Вот с наличием Эриды я бы ещё со скрипом, но смирилась. Всё-таки они знакомы уже не первый век. Она ему свой в доску парень, с которым можно и оттянуться, и в разведку сходить, и жизнь обсудить – кто угодно, в общем, но не романтическое увлечение. Идея объединиться в одну огромную шведскую семью с человеком её ничуть не смущала. Эрида Шейк не пыталась переделать никого из нас и была за любой кипиш, кроме голодовки, и это мне в ней нравилось. А вот Роза Чембер уже явно прикидывала, как снять с леди Шейк брюки, как воспитать из меня приличного эльта и, подозреваю, как окружить будущего лорда не такими возмутительными личностями. Учитывая, что Корион уже через час и думать забыл о её намерении приватизировать гребень, то ей это наверняка бы удалось. Уже сейчас предвижу, как они будут делать ремонт в доме. Сначала она обойдёт все магазины в одиночку, прикинет цены, дизайн каждой комнаты вплоть до салфеточки, а потом придёт уже с ним, и он всю жизнь будет думать, что покупка чудесных бело-золотых обоев и зелёного ковра – его решение.
Опасная женщина. Очень-очень опасная женщина. И мы с Эридой ей по вкусу не пришлись. Нет, перечить Кориону она не станет. Свадьбу мы сыграем. Но спустя пару месяцев все будут счастливо жить в разных точках планеты и видеться по праздникам раз в пять лет. Потому что ночная кукушка, как говорится, дневную всегда перекукует. В принципе, можно объединиться с Эридой. Та ведь тоже кукушечка ночная и явно будет покруче Розы, это мне не повезло… Боги, я это сейчас серьёзно подумала? Наверное, не стоило отменять приём лекарств...
– Она мне не нравится, – хмуро пробормотала я, едва Роза ступила за пределы Сида Трёх Дубов. – И Вале она тоже не понравится.
Корион в это время стоял у окна и глядел ей вслед, скрестив руки на груди и улыбаясь улыбкой Джоконды.
Эрида со вздохом прижала мою голову к своей пышной груди и погладила по щеке. Я была в таком расстройстве, что даже не отреагировала.
– Мне она тоже не понравилась, дорогой. Мне вообще претит культ прекрасной дамы. Он воспитывает ложное представление о женщине в первую очередь у самой женщины, – Эрида надула губы, округлила глаза, прижала ладони к щекам и защебетала серебристым колокольчиком: – Ах, я такая возвышенная и беспомощная! Я кушаю только овощные салатики и нектар, ведь мясо и остальная еда для мужчин! Я не могу переступить сама через лужу, у меня босоножки! Что вы, я совсем не разбираюсь в политике, ведь это неженственно! Я совсем немного знаю алхимию, потому что увлекаюсь кулинарией! Я глупенькая принцесса, меня надо спасать! Ха-ха-ха, вы такой умный, вы такой сильный, Корион! А ты и рад, – напустилась она на вздрогнувшего алхимика. – Распустил хвост, как павлин, грудь надул! Улыбался! Чуть дорожку ей своим плащом не выстелил!
– Да он даже с Валенсией так не старался! А я ей всё-о-о расскажу! – с удовольствием наябедничала я.
Упоминание о моей женской ипостаси сработало. Корион прекратил пялиться в окно и нахмурился. В глазах наконец-то отобразилась работа мысли.
– Вы обязательно найдёте точки соприкосновения и договоритесь, – сказал он после паузы. – Она заинтересована во мне, а я от вас не откажусь.
На меня накатила дикая злоба. Значит, договоримся? Точки соприкосновения будем искать?!
– А вы не думали, что это Валентина откажется от вас? Я – ладно. Я ей практически второе «я». Несовершеннолетний
Эрида быстро зажала мне рот ладонью. Я недовольно помычала, вращая глазами, попыталась укусить и выдохлась. Корион невозмутимо наблюдал за моими трепыханиями.
– Вы наглый избалованный мальчишка, мистер Волхов, – беззлобно заметил он и снова отвернулся к окну. Чембер как раз усаживалась в лодку, прямая и грациозная. – Неужели вам не интересно выяснить природу видений этой девушки? Откуда они?
– Понятия не имею, – процедила я. – Я знаю только одно: если вы ошибётесь и подарите гребень другой, то истинная владелица умрёт. Не факт, что вы встретитесь в следующей жизни.
Корион резко развернулся на каблуках. Чёрные глаза прищурились, впившись в меня.
– Вот как, – под стать мне процедил он. – Быть может, вам известно имя?
– Быть может, – ответила я, подавив крик: «Это я, слепой ты идиот! Можешь подарить гребень Вале, это одно и то же!» – Быть может, что я не могу вам его открыть. Быть может, вы должны догадаться сами.
Корион насмешливо вздёрнул бровь, как бы говоря: «Вы серьёзно думаете, что не открыли его мне сейчас, мистер Волхов?»
– Хорошо, – кивнул он. – Я ещё подумаю. Потому что это слишком очевидное совпадение.
– Гр-р! – я зарычала. – Вы пару часов назад были готовы вручить гребень первой встречной!
– Потому что это было не очевидно и достаточно логично. Другие варианты не выдерживают никакой критики, – фирменным учительским тоном объяснил Корион. – Слишком… глупо. Я бы даже сказал, что эти варианты отдают заговором.
– А не поэтому ли твой бруиден до сих пор не может разрушить проклятье? – вдруг спросила Эрида.
– Что? – Корион уставился поверх моей головы.
Эрида отпустила меня, прошлась по палате и запрыгнула на кровать.
– Сам посуди. В спорной ситуации ты переступишь через чувства и выбирать будешь с помощью холодной логики, глядя на пользу, даже не на законы, – она села по-турецки и ткнула пальцем ему в грудь. – И, видимо, это и было камнем преткновения в проклятии гребня. Может быть, стоит сменить подход?
– Но в том и дело. Я почувствовал в Розе родство, – возразил Корион.
– Она выпускница Института Материнства, болван! С ней любой мужчина почувствует родство – она обучена его вызывать! И ты решил отдать ей гребень, когда она заговорила об этом, Корион. После! Может быть, стоит подумать, кому тебе хотелось отдать его просто так, без логичной причины? Или подумать, с кем твоя логика сбоила? Когда ты подгонял логику под чувства, а не чувства под логику?
Я с трудом удержалась, чтобы не прыгнуть на девушку со счастливым воплем: «Эрида! Да ты моя хорошая! Дай поцелую!» Судя по нахмуренным бровям и резко ушедшему куда-то внутрь взгляду, Корион озадачился вопросом очень серьёзно. На ближайшее время вопрос Розы Чембер можно было считать отложенным.
Только вот осталась малюсенькая проблемка. Права ли Эрида, и у него с Валенсией вообще был шанс подогнать логику под чувства? И что двигало им в отношении Вадима Волхова?
* * *
Заключение в одиночной и антимагической камере, без возможности поговорить с кем-то, узнать судьбу брата – это неизбежно превратило блистательного Мерфина Аунфлая в дрожащее жалкое существо. О, Корион знал, что это произошло не сразу. Первые сутки Мерфин делал непонимающий вид. Он искренне возмущался и вовсю перекрикивался с Мэдогом. Затем, когда Мэдога провели мимо в капюшоне смертника и кандалах, истерически тряс решётки. Потом бился в ярости, когда понял, что его игнорируют. Ещё через неделю, когда звонкий голос окончательно превратился в сорванный хрип, а магических сил почти не осталось, Мерфина затрясло.