Второстепенный: Торг
Шрифт:
Вадима пробила дрожь.
– Например, богов под знакомыми личинами?
Корион ошеломлённо замолчал. Мальчишка был белый, словно мел, испуганный, дёрганный. Неужели он видел?..
– Не обязательно, - поспешил успокоить его Корион. – Возможно, вам просто открылась судьба.
– Я даже не знаю, что из этого хуже, - буркнул Вадим и плотнее закутался в плед, нахохлился, точно замёрзший воробей, задумался. – Сэр…
– Что?
Засвистел чайник. Корион встал, выключил под ним конфорку и, аккуратно прихватив обжигающие края тарелки, снял с огня ароматный суп, налил
– Вам ведь не… Вы же не… - он вздохнул и закончил явно не так, как собирался изначально. – Вы тоже что-то видели?
– Степь, - задумчиво ответил Корион, присев напротив мальчишки, и обхватил ладонями тёплые стенки стакана с чаем. – Я видел степь и женщину, которую должен найти. Жаль, я не запомнил ни лица, ни голоса, ни… Ничего не запомнил. Только слова, что опять её не узнаю. Ешьте суп, Волхов, пока не остыло.
Вадим покорно зачерпнул бульон, сдул пар и отправил его в рот, довольно прищурившись. Свет свечей танцевал в его растрёпанных кудрях, играл золотистыми бликами на светлой радужке, наполнял теплом миловидное юное лицо и белые, по-девичьи тонкие запястья. Какое-то мучительное мгновение Кориону казалось, что нужно что-то срочно вспомнить... Вспомнить ту женщину? Нет, что-то в её облике… Что же напомнил ему Вадим?
Корион замер. Сейчас он поймёт что-то очень важное…
Мальчишка шмыгнул носом.
– А зачем она вам?
Мысль ускользнула и потерялась на просторах Вселенной. Корион прикрыл глаза, пытаясь снова сосредоточиться, но цепочка ассоциаций рассыпалась в прах без надежды на восстановление.
– Нужно отдать кое-что… - Корион посмотрел на друида и поразился собственному идиотизму. Как же он раньше не додумался?
– Волхов, вы же можете увидеть прошлое вещей.
– Не всегда, - уточнил Вадим. – А в Фогруфе дар часто выходит из-под контроля. Но да, умею. Что там у вас? Несите.
– Вы уверены? После снов это может быть небезопасно.
– Небезопасно аппендицит резать без наркоза. Несите, сэр.
Корион взял одну из свечей, сходил к себе и вернулся на кухню. Вадим изумлённо заморгал, когда перед ним на стол лёг старинный золотой гребень с навершием в виде упавшего оленя.
– Вот. Нужно определить, в чьих волосах он побывал впервые и чьёму роду принадлежит кровь.
Вадим, затаив дыхание от восторга, зачарованно провёл пальцами по оленю.
– Скифский… Красивый какой! А где кровь-то?
Корион подвинул свечу ближе и, повернув гребень зубцами вверх, показал Вадиму в основании чёрные точки.
– Это следы крови настоящей владелицы. Мой предок расчесал её волосы перед погребением.
– Правда, что ли? Реально сохранилась? Вы его не чистили совсем, что ли?
Вадим совершенно непочтительно сковырнул одну точку ногтем мизинца, отобрал гребень и замер с ним в ладонях, глядя в пламя.
– Не настолько хорошо, чтобы сделать анализ и нормально использовать для поиска, но вы же сверхчувствительный, и у вас… свои методы.
– Тихо! Не мешайте!
Корион послушно замолчал, добавил в свой стакан горячей воды и замер напротив Вадима.
Экстрасенсорика
Корион подался вперёд. Хотя бы что-нибудь, малейшую зацепку!
Друид судорожно вздохнул, побледнел ещё сильнее, сказал несколько слов на незнакомом языке и, уронив гребень прямиком в суп, схватился за грудь в жутком приступе кашля. Корион вскочил и едва успел его поймать. Вадим прижался к нему, выдохнул. Даже сквозь толстый плед чувствовалась дрожь, бьющая хрупкое тельце.
– Это был… очень интересный опыт, - признался мальчишка. – Какие-то всадники, каменные и деревянные дома… Кони ещё, полно коней… Много украшений женских, волосы длинные. Лица не увидел, простите. Капище вот хорошо запомнил. А сила – такая же, как моя, чуть иная, но очень похожая... Убили больно, - он поморщился и потёр грудь. – Сначала ноги подрубили, а потом добили в сердце.
Корион помог ему сесть, подал чашку с чаем и погладил по голове.
– Спасибо вам. Вы очень помогли. Найти целительницу будет гораздо легче.
– Нет, скорее она была… оракулом, - задумчиво сказал Вадим, достав гребень из тарелки и положив его на полотенце.
– Она лечила, но не волшебной силой. Просто знала травы. И она не была эльтом. Человеком.
Такой подлости от судьбы Корион не ждал.
– Идиот!
– Я?! – оскорбился Вадим.
– Моя прошлая ипостась! – рявкнул Корион. – Как, спрашивается, подарить гребень живой душе, если люди почти никогда не рождаются заново?!
От избытка эмоций он шарахнул кулаком по столу и замер. Медленно вздохнул, выдохнул, успокаиваясь. Если бы это было легко, то вся эта история не тянулась бы уже третье тысячелетие.
Вадим подвинул ему стакан с чаем.
– Но ведь рождаются же, - сказал он спокойно. – К тому же вам сказали, что вы не узнаете. Значит, как минимум вы её встретите. Может, уже встретили.
– Волхов, мы с вами в следующих жизнях сохраним и привычки, и пристрастия, и характер. А люди могут измениться до неузнаваемости даже за двадцать лет. Что с ними делает смерть, я даже представить не могу. Всеблагие силы, о чём я только думал? – Корион вздохнул и потёр виски. – Ладно. У меня не так много знакомых среди людей. Всего один город да парочка детей… Точнее, уже стариков.
– Родимые пятна, - внезапно сказал Вадим.
– Что?
– Если человек умирает насильственной смертью, в следующей жизни у него могут появиться родимые пятна на месте ран. Правда, через несколько жизней они стираются. Могут вообще исчезнуть.
– Хорошо. Значит, женщина любого возраста с родимым пятном напротив сердца.
– И если вы неизменны, то, наверное, вы её полюбите, - добавил Вадим. – Вы не похожи на глупца, сэр, и не думаю, что вы бы разбрасывались подобными клятвами даже на пике эмоций. Вы наверняка знали, что это будет сложная задача. Значит, она была вам очень дорога.