Второй Беличий Песок
Шрифт:
Основная же команда приготовила механизм к работе, запасши аж три готовых рычага про запас, на случай если сломается первый - хотя он тоже был новым. Услышав, что всё готово, пуши бросили дела и как следует отсурковались, днём и после перерыва ещё ночью - контрольно. С вечера над болотами повисал густой туман, так что даже такие ненорные звери как белкиъ, предпочитали ныкаться в сухую избу - зато попозже он развеивался и становилось видно звёздное небо. Примерно посередь оного пролегала полоса, состоявшая из несчётного множества мелких звёзд и оттого светлая - так называемый Светлый Хвост. Стоило грызям выйти ночью и вспырнуться наверх, как под уши тут же попадали вопросы.
В частности одинадцать из десяти
А видеть видели - собственными ушами! У Треожисхултов, как у большой грызунячьей семьи, была собственная большая оптическая труба на специальной зенитной монтировке, так называемый "телецкоп" - так в неё было слыхать, что планеты - сферы, что на луне есть горы, и тому подобные интересности. Ситрик показывала эту погрызень Макузю, и тот убедился лично, отчего припушнел. Короче цокнуть, поглазеть на звёзды пуши уважали, как и перецокиваться на этот счёт.
С утра же пух схватился за основную тему: рычаг вниз, бадью на дно, рычаг вверх, бадью на лотки. С пруда теперь постоянно доносился плеск переливаемой из пустого в порожнее воды и скрип рычага. Непосредственно работал на платформе только один грызь, второй наполовину отдыхал, и когда наполнялось отфильтрованым таром ведёрко, относил в посудину. Как было установлено, черпать следовало в течении восьми килоцоков, потом меняться - для грызуних, чтобы не перегружать их, решили ограничиться четырьмя килоцоками.
Макузь соорудил мерную колонну невдалеке от платформы, которая чётко показывала уровни - за счёт нескольких поплавков, опущеных в разные слои ила. По этой штуке можно было ориентироваться, каков результат, так что данные регулярно заносились в журнал - зачем собственно и было затеяно всё погрызище. Правда, Тирита и Выдрыш скорее цокнули бы, что затеяно это - ради полной посуды тара, но это было однопухственно.
Вставши первый раз к орудию труда, Макузь понял, почему скворки постоянно бубнят про зуду - потому что так и тянет, когда постоянно делаешь одно и то же. Избавиться от привычки бубнить про зуду он смог только дней через десять. Чтоже до процесса, то он был не особо утомителен, если держать нужный темп - вот если спешить, то скоро заломит лапы и спину. Выгодность в частности была в том, что бадью выливали на лотки, и пока жижа булькала по ним - можно уже черпать следующую, следить не требуется. На самой платформе стояла большая, зобов на пятьсот, плоская бадья, в которую и сливалось то, что вышло с лотков; там эта погрызень отстаивалась и сверху счерпывали уже конкретный тар, какового по объёму было раз в пять меньше, чем отстоя - тем не менее, вёдра наполнялись регулярно.
Гнус на пруду доставал не особенно, так как вонь явно сбивала его обоняние - хотя сетки всё равно снимать не стоило. Сама же вонь поначалу вызывала даже кашель и отдышку, но бывалые заверили, что это только с непривычки и поначалу, а потом пройдёт - и действительно, прошло. От воды шли испарения как от обычной канавы с застоялой водой, только гораздо сильнее - если смотреть на просвет, иногда заметно, как от пузырей поднимается газ, колыхая воздух. Что уж там цокнуть, если Курдюк показывал факту - ткнул жердью в дно, а в повалившие пузыри бросил горящую лучину, и на воде вспыхнул яркий оранжевый сполох пламени! Ситрик так вообще припушнела, потому как никогда не могла предположить, что нечто из воды может гореть - а Макузь почесал тыковку, думая о том, как это влияет на цену перьев.
– Ну как тебе такие игры?
– цокнул Макузь, валяясь прибочно с грызунихой.
–
– А если тряпочкой на нос?
– предположил грызь.
– Это можно попробовать, - согласилась Ситрик.
Попробовав, пуши сочли что это хорошая идея - конечно, свойства воздуха никуда не девались, но маска на нос задерживала часть паров, и смоченная травяным отваром, отбивала вонь, так что дышалось вроде как намного легче. Ситрик собрала в лесу писеблума, из коего и варила это самое; даже Курдюк, Тирита и Выдрыш переняли затею, потому что хоть и привыкли к вони, но она им не стала от этого больше нравиться.
Когда солнце закатывалось со смеху - или по другой причине, но всё-таки закатывалось - возня на черпалке продолжалась почти теми же темпами, что и днём. В густом тумане, который поднимался над болотом вечером и утром, почти ничего не было слыхать буквально на расстоянии вытянутой лапы, но это не особо и требовалось, грызи могли действовать хоть наощупь. Подсвечивать переносной лампочкой следовало только для того, чтобы увидеть уровни, показываемые мерной колонной.
Колонна же показывала всё ровно тоже самое, что и в начале. Забеспокоившись, Макузь проверил свои механизмы лапным замером, но получил тот же самый результат. В посудине уже имелся приличный слой тара, зобов пятьдесят, а уровень оного не упал ни на волосок!
– Как вы просчитываете, в пух ли это?
– цокнул Макузь, обращаясь к грызям.
– Думаю, что не мимо, - цокнула Тирита, - Если бы уровень падал, значит точно не стоило раскатывать губу на очень много.
– С других сторон, это всё-таки не гарантирует, - заметил Курдюк, - Ты считал, сколько минимально должна содержать лужа, чтобы такое количество не сказалось на уровне заметно?
– Примерно, - кивнул ушами Макузь, - Учитывая, какие изменения можно зафиксировать, думается цоцо идёт в самый минимум о двадцати тоннах. Думаю, достаточно уверенно можно будет цокнуть, когда нальём полную посуду.
– Полную посуду??
– разом подняли хохола Курдюк, Тирита и Выдрыш.
Ситрик за компанию подняла хохолок лапкой.
– Да, полную. Если уж после этого с уровнем ничего не случится - тогда не знаю.
Если учесть, что за килоцок нацеживалось около одного зоба масла, то за день получалось сто зобов, а искомые четыре тонны - за сорок дней. Само собой, лопатить столько времени совершенно без перерывов казалось долговатым, но пока казалось - время уже проходило, рычаг работал, Макузь успевал сделать все замеры, какие хотел, а Ситрик бегала в Сушнячиху за сухарями и орехами в дополнительный прокорм, при этом ещё и собирая травки для клещегонки и противокомарника. Воткнувшись в возню, аки вилы в сено, пуши остались вполне довольны, а выбрав годный режим этой самой возни, имелись все основания думать, что удастся остаться в добром здравии.
Как выяснилось, запасы частей черпака грызи сделали заранее не зря - после многих дней непрерывной нагрузки дерево не выдерживало и ломалось. Сдохшие части тут же заменяли новыми и продолжали, не снижая темпов. Старожилы кстати цокнуть поняли, что такая постановка возни более рациональна - гнать и гнать, пока не будет готово, одну тему, а потом переключаться на следующую.
Как бы там ни было, сорок дней пролетели достаточно быстро - пуши копались, потом перецокивались, сидючи в избе или около, трясли ушами, и повторяли. Солнце то и дело поднималось из-за веток, светило, каталось по небу и снова закатывалось; вечерами и утрами над топью постоянно стоял густейший туман - чаще он развеивался, но иногда висел целыми днями, создавая крайне сонное настроение. Когда поднимался ветер, становилось свободнее дышать, так что грызи радовались больше, чем обычно, и вспушались.