Второй после Солнца. Часть вторая
Шрифт:
Едва отойдя от старого города, за поворотом дороги они вновь увидели Псевдоаркашу с Лжегангой.
– Что за фигня? – возвысил голос Псевдоаркаша. – Это так меня приветствуют в этом сраном городишке? Кошками да канарейками?
– Мы идём строить новый прекрасный город, – твёрдо отвечали вставшие на путь исправления Зомбины. – А ты, кто бы ты ни был – похоже, тебе с нами не по пути!
– Ну почему же, идёмте вместе, – не растерялся Псевдоаркаша. – Я вас возглавлю: я люблю всё новое и прекрасное, а ещё больше я люблю это новое
– Я уже возглавляю их, – вмешался Павел. – А ты кто такой, что мы должны идти за тобой?
– Я – Глюков, Аркаша, – представился Псевдоаркаша. – Я возглавляю по праву не первородства, но первомудрия.
– Ты лжёшь, ты не Аркаша – я знаю Аркашу! Ты – Псевдоаркаша! – разоблачил Псевдоаркашу Павел. – Зомбины, хватайте его, он – самозванец!
– Зомбины, я – Аркаша, я – Глюков, и правом, данным мне человечеством, я повелеваю схватить этого наглеца, а после мы его вместе примерно накажем за его наглость! – перехватил инициативу Псевдоаркаша.
Зомбины заметались между Псевдоаркашей, Лжегангой и Павлом; немало их так в этом роковом треугольнике и затерялось.
– Посмотрите на него – это же не Аркаша! – кричал Павел.
– Да, это не Аркаша, – приглядевшись, убедились Зомбины. – Аркаша – он наш, из рабочих, из химиков, из нефтетрейдеров, а этот – барин. Вяжи его, братва!
– И это не Ганга! – продолжал кричать Павел, даже не успев толком как следует обрадоваться восстановлению у Зомбинов классового самосознания. – Ганга погибла, замученная такими же вот мерзковиталами. Ганга была пышной женщиной – Аркаша любил пышных – а посмотрите на неё, на эту … метёлку, это же Лжеганга какая-то!
– Да, это не Ганга, – согласились Зомбины.
– Я самая что ни на есть Ганга! – возмутилась Лжеганга. – Я не погибла, мой Аркаша спас меня!
– Докажи, что ты не погибла! – загудели Зомбины.
– И докажу! – крикнула Лжеганга. – Слушайте, что он для меня написал!
Я хочу, чтоб на завтрак
мой жареный член
подавал тебе злато-
ливрейный слуга, – голос Лжеганги креп, –
Чтоб коктейль из моих
гениальных мозгов
заливал тебе в рот
чернокожий бармен…
Зомбины застыли с открытыми ртами, поражённые чарующей силой гениальной стиходрамы.
Павел, с ужасом осознавая, что волшебная мощь глюковских строк вот-вот затянет и его туда, куда затянула уже простодушных Зомбинов, всё же нашёл в себе силы крикнуть:
– Не мог Аркаша написать такую гадость!
– И впрямь не мог, – авторитетно подтвердили Зомбины.
– Нет такого, чего
– Как пить дать, не мог, – авторитетно подтвердили Зомбины.
– А может и мог, – добавили Зомбины.
– Слушайте же дальше глюковское слово! – крикнула Лжеганга.
Зомбины пристыженно умолкли. Лжеганга продолжила:
– Хорошо иметь такую попку,
хорошо в стране Российской жить,
хорошо, распив за попку стопку,
эту попку с гордостью носить!
Показать вам эту попку?
– Покажи, Ганга! – загудели Зомбины.
– Та ли это попка? – спросила Лжеганга, приподнимая белое одеяние.
– В натуре! Та! – зашумели Зомбины, аж причмокивая от восхищения.
Псевдоаркаша победно рыгнул.
– Что мы сделаем с провокатором? – воскликнула Лжеганга, пальцем тыкая Павлу в глаз.
– Что мы сделаем с провокатором? – воскликнули Зомбины в ответ.
– Мне понравилась мысль, – вставил веское слово Псевдоаркаша, – моя собственная мысль о зажаренном члене. Мы поднесём его тебе к завтраку – только не мой, а этого чудика.
– Не, ну молодец, придумал! – возмутилась Лжеганга, смерив Павла уничижительным взглядом. – Хочешь оставить меня голодной? Меньше, чем на голову этого неопределённополого субъекта я не согласна. Вот голова у него хорошей, правильной формы, её можно подсушить и в боулинге использовать – кегли сбивать.
– Так! – удовлетворённо заключил Псевдоаркаша. – Голову мы пристроили. А что будем делать с её нижним, так сказать, придатком? Хотелось бы услышать по этому поводу мнение народа, нашего народа, который не может, не умеет ошибаться! – закончил он с лёгким закавказским акцентом.
– Это мы что ли, народ? – удивились Зомбины.
– Ну не я же, – усмехнулся Псевдоаркаша.
– В тюрьму его! – крикнули Зомбины.
– Кого его? – уточнил на всякий случай Псевдоаркаша.
– Этого! – ткнули Зомбины пальцами в Павла.
– На Колыму его! – крикнули Зомбины.
– На кол его! – крикнули Зомбины.
– Линчевать его! – крикнули Зомбины.
– Ганга! – веско молвил Псевдоаркаша. – Перед тобой четыре увлекательных предложения. Так выбирай же самое-самое! Самое-самое три! Самое-самое два! Самое-самое раз!
– Сажать его надо, – задумчиво произнесла Лжеганга.
– На кол, естественно? – с надеждой в голосе спросил Псевдоаркаша.
– Естественно, в тюрьму, – отвечала Лжеганга – исключительно из вредности.
– Добрая ты, – ласково сказал Псевдоаркаша.
– Что есть – то есть, – легко согласилась Лжеганга.
– Да здравствует добрая Ганга! – крикнул Псевдоаркаша.
– Да здравствует добрая Ганга! – крикнули Зомбины.
– И да здравствует злой Аркаша! – крикнул Псевдоаркаша.