Второй прыжок с кульбитом и пистолетом
Шрифт:
— Лихо… — пробормотал Агопян. — Выходит, признаков подделки нет, а билет фальшивый. Из какой торговой точки он поступил, известно?
— Нет.
— Район города?
— Не могу сказать, к сожалению, — вздохнул эксперт. — Вы не представляете оборот денег… Детальный учет вводим с завтрашнего дня.
В его голосе слышалась явная печаль — всему банку работы прибавится выше крыши.
— Дату изготовления «блина» можете определить?
— Этим займется московская экспертиза, такое оборудование только там. Дело в том, что год выпуска чеканится
— А примерно, на ваш опытный взгляд? — капитан слегка надавил.
— Свое мнение я уже изложил: фальшивая купюра находилась в обращении много лет.
— Значит, фальшивка добротная, и изготовили ее давно. А что сегодня делать? — капитан застрочил в своем блокнотике.
Начальник отдела посмотрел на «кадровика» из Первого отдела, и тот кивнул.
— Что делать, нам думать не надо, — солидно изрек начальник отдела. — На то инструкция есть. Будем усиливать бдительность, по вашей линии тоже. Партийные и правоохранительные органы в курсе, заявление у вас есть, открывайте дело.
— Это понятно, — в капитане начал просыпаться охотничий азарт. — Выходит, купюра реально изношена и изготовлена давно. И с таким высоким качеством, что специалистам липу не видно… Следует полагать, она не может быть одна!
— Верно мыслите, товарищ — согласился «кадровик». — В центральном хранилище Госбанка СССР будет создана специальная комиссия. Совместно со специалистами фабрики Гознака они проверят номера ветхих купюр, ранее утилизированных. Это не субботник, аврал долгий, результат будет нескоро. А вам следует начинать работать уже сегодня. В смысле, найти и обезвредить.
— Что, ходить по магазинам, номера всех сторублевок сличать? — хмыкнул капитан.
— Сличать не с чем, списка выпущенных банкнот нет. Невыпущенных — тем более. И вообще, систему нумерования при производстве денежных билетов нам не доведут, — начальник отдела встал, намекая на окончание аудиенции. — Это совершенно закрытая информация. А по ходу дела обращайтесь, всегда поможем.
— Думаю, еще увидимся, — с печальным видом капитан закрыл свой блокнот.
— Всего хорошего, передавайте мой поклон полковнику Ягубянцу.
Майор Сантюров, непосредственный начальник Агопяна, оказался на своем рабочем месте. Он пил боржоми, курил и кушал яблоко.
— О, Володя! — обрадовался он. — Хозяин сказал, как придешь — сразу на ковер. Что такого натворил, интересно? Ты же в отпуске!
— Похоже, накрылся мой отпуск. Костя, — капитан передал ему папочку, которая в ближайшее время, к бабке не ходи, начнет толстеть и пухнуть, как на дрожжах. — Полистай, пока я рапорт сочиняю.
— Мама родная! — майор зашарил по столу в поисках спичек.
— Вот именно. У нас в городе уже несколько лет орудует банда фальшивомонетчиков. И на сто один процент я уверен, что полковник после рапорта засадит меня писать план мероприятий.
Перед очередной репетицией я провел маленькое собрание, типичную пятиминутку. Для этого саммита мы приехали раньше времени, да еще и дверь в зал изнутри заперли.
— Товарищи, прошу минутку внимания, — когда требовалось, мне несложно было добавить металла в голос, шепотки сразу прекратились. — Напомню цели нашей экспедиции. Первое: предъявить музыкальной общественности грани народного бриллианта, Надежды Константиновны.
Народ заулыбался, «бриллиант» сверкнул синими глазищами. Женщине правду в глаза выложить несложно, а иногда и нужно.
— Сразу скажу результат достигнут. Замечания есть, но они носят конструктивный характер.
Зардевшись, Надежда Козловская кивнула головой.
— Дед, не спеши, — пробормотал Антон. — Я записываю.
— Второе, это поступление в музпед, — я выдержал выразительную паузу. — Партия нас учит: если мы живем сегодня так, как работали вчера, то завтра будем жить так, как работаем сегодня. Понятно? Анюту Швец уже пригласили на собеседование.
Девчонка одарила нас улыбкой:
— Самое приятное — когда хорошего не ждешь, а оно берет и случается.
Вера завистливо хмыкнула. События в ее жизни состояли из череды травм, потерянных вторичных признаков на груди, ранений любимого парня и болезни не менее любимой матери. А в феврале ждала смерть от сердечной недостаточности. Радости мало. Не дай бог, возьмет оно и случится.
— Собеседование будет носить формальный характер. Тем не менее, Анна, расслабляться рано, — вздохнул я. — Да и всем нам надо много работать. Берем пример с Семена Трофимова, на сегодняшний день лучший среди нас.
Вот чего не ожидал, но у Сени загорелись уши. Впервые на моей памяти командира комсомольского патруля удалось смутить.
— Когда к человеку нет замечаний, это означает высокий уровень его работы, — я осмотрел музыкантов внимательным взглядом. — Готовы? Тогда все, открываем двери, начинаем.
Потеснив студентов, ринувшихся занимать места на задних рядах, в зал по-хозяйски ворвалась Наталья Николаевна.
— Так, почему не работаем, товарищи? — возмутилась она, поморщившись от грохота барабанов. — Время, время! Сеня, одна минута тебе на разминку!
Права администратора Наталья Николаевна присвоила себе с первого дня. Еще и электроскрипку Анину приватизировала.
— Надюша, что у нас по плану? — она взмахнула смычком.
По плану у нас шла Вера Радина и Стинг. Вера не единственная на сегодня, но в основном. Начали мы с песни «Every Breath You Take».
Каждый тихий вздох,
Каждый твой подвох,
Каждый из ходов,
Каждый звук шагов,
Буду я стеречь.