Второй шанс для попаданки

Сью Санна

После того как всё встало на свои места, я схватилась за голову и взвыла. Идиотка! Какая же я идиотка! Сама всё испортила. Прибежал перепуганный Мефодий, он и так весь день не знал, с какой стороны ко мне подойти, а теперь вообще перепугался. Так. Стоп. Нагородила дел, надо исправлять, нечего пугать домашних.

Взяла телефон и написала Люку.

Я: Лукас, пожалуйста, нам надо поговорить, я должна тебе всё объяснить. Выслушай меня.

В этот раз он ответил мне сразу.

Л: Поговорим. Объяснишь. Я скоро буду в столице.

Господи,

помоги мне до него достучаться. Вроде ещё не всё потеряно.

Глава 20

Обещанная Здравым пара дней прошла, а Лукас не объявлялся. Писать ему и уточнять, когда он приедет, я не решалась. Боялась, что он сочтёт меня навязчивой, поэтому слонялась по квартире, не выпуская телефона, и дёргалась на малейший шорох. Всё валилось из рук, я просто не могла найти себе места. Мефодий пытался помочь, но только раздражал, кошки чувствовали мою нервозность и попадаться под резкие поглаживания не стремились. Сообщение пришло на четвёртый день, пятого января.

Л: Выходи. Я внизу.

Кто так делает? Я, блин, думала, он позвонит или напишет заранее, я подготовлюсь, а тут? Мои метания вышли на новый уровень.

Я: Пять минут.

Я понеслась в душ, причёсываться, одеваться со скоростью приближающегося к Земле метеорита. В конце концов, волосы стянула в хвост, надела спортивный костюм с кроссовками, поняв, что за пять минут всё равно не успею сделать из себя магонскую леди, и вылетела из подъезда.

Он стоял на дорожке, красивый до невозможности и родной до кома в горле.

— Привет, — не знаю, как мне удалось это выдавить сквозь ком в горле.

— Привет, пойдём.

Он повёл меня в парк, молча и не дожидаясь, пока я догоню. Прямо как в первые дни наших прогулок в реабилитационном центре.

УМИЖ был пуст, студенты разъехались на каникулы.

Мы дошли до лавочки, он сел и жестом предложил мне сделать то же самое. А после того, как я опустилась рядом, Люк выставил воздушные щиты от прослушки. Силён! Магия в нём просто бурлила, а аура горела ярким цветом. Оказывается, он не только огнём управляет.

— Ну, рассказывай, как ты до такого додумалась, Стефания? — в глазах сталь, в словах лёд. — А ведь я тебе доверял.

Свою речь я готовила долго, но начало беседы выбило из колеи, и я начала заикаться и сбивчиво объяснять:

— Лукас, пойми, я хотела как лучше! Я боялась, что ты подумаешь, что я из жалости. Я не знала, что тебе передастся мой дар…

— А если бы знала? — перебил он меня. — Что бы сделала?

— Не знаю, я боялась, что ты уличишь меня в родстве с демонами. Скорее всего, ждала бы следующего аукциона. Пойми, я не хотела, чтобы ты меня возненавидел.

— За что? За демонскую кровь? Так я с первого дня знал, что она в тебе течёт.

— Как? Почему не говорил? — Я опешила. — Для тебя это не важно?

— Стефания, во всех сильных и выдающихся диких текла кровь демонов. Ты думаешь, почему мы не пускаем их на

Землю? Почему в последние столетия на Магоне появлялись только слабенькие дикари? Да потому что мы поняли, что, если демоны наплодят сильных дикарей, нам не выстоять, когда они нападут с двух сторон, поэтому ценою своих жизней удерживаем их подальше от землян.

— Я не знала! — Информация просто сбила меня с ног. — Ты мне не рассказывал, а ведь я просила.

— Ох, Стефания, дело совсем не в этом. Ты отнеслась ко мне как к малому ребёнку, а не как ко взрослому мужчине, провернув свою задумку.

— Лукас, пойми, я уже обожглась в прошлых отношениях и боялась, что ты воспримешь меня как источник энергии.

— Только не надо меня ещё и с бывшими сравнивать.

— Я хотела как лучше, — я понимала всю важность своего косяка и уже глотала слёзы. — Я прошу у тебя прощения. Просто я такая, привыкла всё решать сама. Прости.

— Я все эти дни пытался тебя оправдать, понять твой поступок, но знаешь что? Да, я сумел тебя простить, оправдать, но не принять то, что ты сделала. Ты решила всё сама, лишив меня права голоса и свободы воли. Мы не сможем с тобой общаться как раньше.

Я очень больно ущипнула себя за ногу, потому что слёзы уже катились, а рыдания подступали, и выдавила:

— Понятно, я очень виновата, прости. — Поднялась со скамейки и пошла в сторону стадиона, а потом и побежала, зажимая рот руками.

Это конец. Я была полностью раздавлена, и винить в этом могла только себя.

В таком состоянии домой решила не ходить, просидела на трибуне часа два, пытаясь полностью успокоиться. «Пока никто не умер, нет ничего непоправимого», — как мантру повторяла я. Аутотренинг понемногу помогал. На смену слезам пришла злость на себя, ведь Лукас был во всём прав. Я, как привыкла в прошлой жизни, всё за всех решила сама. Дурацкая жизнь, дурацкое воспитание, дурацкий характер и полная неспособность делать выводы из прожитых лет. Ведь сколько умных людей говорили: инициатива наказуема, но нет! Стефа знает, как лучше! Усмехнулась невесело, дивные у меня получаются каникулы, в прошлом году я набиралась сил на острове, а в этом приступлю к учёбе во втором полугодии в состоянии разбитого корыта.

Домой доплелась поздно и, ни с кем не разговаривая, ушла в спальню. Мне было очень плохо. Пожалуй, как никогда в жизни.

На следующий день все масс-медиа взорвались новостью о возвращении легендарного генерала Фаерхота чуть ли не с того света, и теперь мне было чем себя занять.

Я читала все заметки и смотрела все передачи о Люке. Интервью, которое он дал, перемотала раз сто: одним словом, почувствовала себя сталкером и фанаткой. Кстати, фанатов и фанаток у Люка было много, после того как в одной газете вышла статья о том, как, узнав о ранении, генерала бросила невеста, поклонницы чуть ли не лагерь разбили у ворот его особняка. Хотелось к ним присоединиться, но я пока ещё не дошла до крайней точки.